— Поищите, пожалуйста.
Игумнов по диагонали просмотрел заявление, составлено оно было грамотно, исполнено аккуратным разборчивым почерком…
Внизу стояла приписка:
«Об ответственности за ложный донос предупрежден».
Подписи не было.
«На почте он будто бы составлял, скотина…»
Игумнов отложил бумагу.
— Что вы скажете о нападавших?
Потерпевший пожал плечами.
Молодые ребята. Я там все написал. Один — брюнет, симпатичный парень, другой — тот что, повыше, блондин. Он грубее…
— Вы забыли подписать, — Игумнов снова вернулся к бумаге.
— Это мы сейчас… — Потерпевший достал ручку. Вернувшись с перрона в помещение, он почувствовал себя много увереннее. — Пожалуйста… — Он вроде даже повеселел. — Преступников можно будет перехватить. Оба заметные…
— Считаете?
— Без сомнения. Оба высокие, без головных уборов. В коротких куртках. Куртки темные, похожи на мою…
Он потряс полой.
«Как перед ищейкой оброненным на месте происшествия платком или перчаткой…»
Игумнов все не готов был взять след. К тому же подпись под заявлением явно отличалась по цвету от остального текста.
«Дома что ли писал или на работе?!»
— Вы собирались показать билет…
— Это важно? — Заявитель явно чувствовал себя хозяином положения. — А если ограбят безбилетника?! Вы преступников не ловите?!
Он для вида поискал по карманам.
— По- моему, я его выбросил.
— А сколько он стоил?
— Не помню. Это все?
— Минутку.
Игумнов набрал номер пункта оборота электропоездов.
— Что за электричка стояла… — Он назвал путь и примерное время. Дальняя?
— Нет, до Расторгуева. Перегоняли вне расписания…
— Спасибо, — он положил трубку. — Вы садились в голову? В хвост?
Потерпевший почувствовал недоброе — насторожился.
— В средину…
— В тамбуре, кроме вас, были еще пассажиры?
— Ни единого человека.
— А, вообще, на платформе?
— Со мной, помоему, мало садились…
«Вранье…»
В Расторгуевской электричке, пассажиры занимали как раз всю средину поезда — чтобы на конечной быть ближе к переходному мосту — к остановке видновского автобуса. Заявитель этого не знал.
«И вообще… Да никуда он не собирался, на ночь глядя!..»
Перед Игумновым сидел чиновник, из неплохо оплачиваемых. Возможно даже из одной из структур исполнительной власти. Целью его прихода было сделать ложное заявление о разбое.
«Только вот подготовился он недостаточно. А, может, не рассчитывал напороться на профессинала…»
— Долго еще?
Лжезаявитель взглянул на часы.
От Игумнова не ускользало ни одно его движение.
«Сейчас он свалит, а я должен буду либо зарегистрировать его фуфло, либо бросить в корзину»…
В первом случае вокзальный розыск будет обеспечен работой, лишенной смысла, — в ущерб раскрытию действительных преступлений.