— В восемь. Я должен дать сводку в Управление.
— Без десяти восемь я тебя во все посвящу.
Игумнов поднялся, захлопнул сейф. Взглянул на часы: младший инспектор уже должен был находиться на месте вместе с машиной.
— Без меня может позвонить Ксения. Все запиши и поставь в известность меня или Цуканова… — Он переждал, подытожил. — А до этого ты ничего не слышал, не знаешь…Большие знания преумножают печаль.
— Я знаю, Игумнов. Особенно на нашей службе.
Младший инспектор Карпец — вальяжный, обманчиво спокойный и добродушный — в своем „жигуле“ на площади с трудом перемогал сон.
Площадь была пуста. В тусклых огнях за палатками перед музеем „Траурный поезд В.И. Ленина“ свора бездомных собак облаивала припозднившегося бомжа.
По звонку Игумнова Карпец собрался в минуту:
На этот счет у него была собственная теория субординации.
„Прикажет начальник розыска — выполняй! Он — пахан! Скажет: „ты ничего не видел, не знаешь!“ В точности повторяй. Стой на своем, как велел! Потому что он знает полный расклад вокруг лучше тебя…“
Бывший ковылковский лимитчик из Мордовии, Карпец изучил эту систему досконально сам и тому же учил новичков.
„Скажет пахан: „Бери вину на себя! Говори, что ты там был! Или, наоборот, не был…“Делай, как он говорит. Может потом он же и взыщет с тебя за это — молчи! Не сомневайся, никого не выдавай. Ты не знаешь всего. Может у него не было другого выхода. Ты помог ему, потому что взял все на себя. Через месяц взыскание с тебя снимут. А потом, смотришь, уже велели написать рапорт на материальную помощь, подкинули бабок, а там уже и премию…“
Тонкости службы имели практический смысл.
„Кто, кроме пахана, замолвит за тебя слово, когда ты следующий раз снова погоришь?! Не удержишься — поддашь на дежурстве с земляком. Или, скажем, носильщик или кладовщик в камере хранения поставят тебе бутылку…“
„Идут!“
От вокзала показались Игумнов и старший опер.
Карпец сразу понял: произошло что-то серьезное.
Начальник розыска поздоровался молча. Качан буркнул неразборчиво.
— Сходи, получи оружие… — сказал Игумнов.
— Есть…
Карпец вернулся быстро. В его отсутствии, похоже, начальник розыска и старший опер так и не сказали ни слова друг другу. Обдумывали положение.
Младший инспектор сел за руль.
— Куда нам?
— Сначала в Варсонофьевский переулок…
Карпец и не слышал такого.
— Давай в Центр… — Игумнов взглянул на часы.
В случае, если руководителя менежмента „Освальд“ не окажется на месте, они еще успевали в офис Охранносыскной Ассоциации. Игумнов не сомневался: в „Лайнсе“ у Рэмбо наверняка есть материалы на Коржакова и его фирму.