— Тридцать долларов, которые ты у меня украла, — сказал я. — Давай, детка, уладим это дело сами, а то придется идти в полицию, и тогда пусть они разбираются.
— Я ничего у тебя не украла. За мной полдоллара и ни цента больше.
Я сомкнул пальцы вокруг ее тонкой руки.
— Пойдем, — сказал я. — Не устраивай сцену, все равно не выпущу. В полиции скажут, кто из нас врет.
Она сделала слабую попытку вырваться, но мои пальцы, сдавившие ей руку, должно быть, убедили ее в том, что у нее нет никаких шансов, потому что она неожиданно пожала плечами и пошла со мной к «олдсмобилю». Я втолкнул ее на переднее сиденье и сел рядом.
Когда я включил газ, она спросила с неожиданной ноткой интереса в голосе:
— Это твоя?
— Нет, детка, мне дали ее на время. Я все так же беден, и я все так же хочу вытрясти из тебя свои деньги. А ты как поживаешь с тех пор, как мы виделись последний раз?
Она сморщила нос и вжалась в сиденье.
— Так себе. Я совсем без денег.
— Ничего, небольшая отсидка пойдет тебе на пользу. По крайней мере, в тюрьме кормят задаром.
— Не отправишь же ты меня в тюрьму!
— Верно, не отправлю, если ты вернешь мои тридцать долларов.
— Вот досада! — Она повернулась ко мне, повела плечами и положила ладонь на мою руку. — Я только что должна была получить деньги. Я верну тебе, даю честное слово!
— Зачем мне твое слово, ты мне деньги давай.
— Сейчас у меня нет. Я их истратила.
— Давай-ка свою сумочку!
Она проворно прикрыла рукой маленькую потрепанную сумочку.
— Нет!
Я свернул к тротуару и остановился.
— Ты слышала, что я сказал? Дай мне сумку, или я доставлю тебя в ближайший полицейский участок.
Она сверкнула на меня своими васильковыми глазами.
— Отстань! Нет у меня никаких денег. Я все их истратила.
— Послушай, детка, меня это мало интересует. Дай мне свою сумку, иначе будешь разговаривать с полицией!
— Ты еще пожалеешь, — сказала она. — Так и знай. Я тебе это припомню.
— А мне наплевать, припомнишь ты или забудешь. Давай свою сумку!
Она швырнула свою потрепанную сумочку мне на колени.
Я открыл ее. Там было пять долларов и восемь центов, пачка сигарет, дверной ключ и грязный носовой платок.
Я переложил деньги к себе в карман, а сумочку закрыл и бросил ей обратно. Она схватила ее и глухо проронила:
— Этого я тебе никогда не забуду.
— Вот и прекрасно. Значит, больше не будешь меня обкрадывать. Где ты живешь?
У нее было каменное лицо, когда она зло ответила:
— Меблированные комнаты, отсюда недалеко.
— Вот туда мы и поедем.
Она угрюмо подсказывала дорогу, и я подъехал к дому, еще более грязному и еще более ветхому, чем тот, в котором я жил.