Почти в тот же миг дверь отворил серый человек с серыми волосами, серыми глазами, в серой одежде и с серыми манерами.
Я назвал ему свое имя.
Он молча проводил меня по сверкающему паркетному полу в боковую комнату, где стройная блондинка в белом халате сидела за столом, заполняя какие-то бумаги.
— Мистер Гордон, — сказал серый человек.
Он подтолкнул меня сзади креслом под колени, так что мне ничего не оставалось, как сесть, а затем вышел, прикрыв за собой дверь с такой осторожностью, будто она была сделана из тонкого стекла.
Медсестра положила ручку и произнесла мягким голосом с грустной улыбкой в глазах:
— Да, мистер Гордон? Можем ли мы вам чем-нибудь помочь?
— Надеюсь, что можете, — сказал я. — Мне надо поговорить с доктором Клинзи насчет одного вероятного пациента.
— Это можно устроить. — Я заметил, как она задержала взгляд на моем костюме. — Кто этот пациент, мистер Гордон?
— Я всю объясню доктору Клинзи.
— Боюсь, что доктор сейчас занят. Вы можете полностью мне доверять. От меня зависит, кто сюда попадает, а кто нет.
— Должно быть, от вас требуется очень осторожный подход, — сказал я, — но это особый случай. Я хочу говорить с доктором Клинзи.
— Почему этот случай особый, мистер Гордон?
Я видел, что не произвожу на нее никакого впечатления. Из глаз ее исчезла грустная улыбка, теперь я читал в них только скуку.
— Я агент, а моя клиентка — певица, которая является очень ценным достоянием. Если я не смогу вести дело непосредственно с доктором Клинзи, я буду вынужден обратиться в другое место.
Видимо, я сумел ее заинтересовать. Чуть помедлив, она встала из-за стола.
— Подождите минутку, мистер Гордон, я посмотрю…
Она прошла через всю комнату, отворила дверь и скрылась за ней. Через некоторое время она выглянула из двери и пригласила меня войти.
Я оказался в огромной комнате, заставленной современной мебелью; здесь же стоял хирургический стол. У окна за письменным столом сидел человек в белом халате.
— Мистер Гордон?
Он произнес это таким тоном, словно был очень рад видеть меня.
Он встал на ноги. Это был невысокий человек, самое большее лет тридцати, с копной светлых вьющихся волос, с синевато-серыми глазами и с профессиональными манерами врача.
— Совершенно верно. Доктор Клинзи? — спросил я.
— Разумеется. — Он жестом пригласил меня сесть. — Чем я могу быть вам полезен, мистер Гордон?
Я опустился в кресло. Выждав, когда ушла медсестра, я сказал:
— У меня певица с трехлетней привычкой к морфию. Я хочу, чтобы ее вылечили. Сколько это будет стоить?
Синевато-серые глаза окинули меня не слишком обнадеживающим взглядом.