Огрызок хотел отказаться. Но, глянув на накрытый пол, обомлел и прикусил язык.
Ксения постаралась. Кузьма ел, забыв обо всех наставлениях Чубчика:
— Не торопись, не чавкай, не суй нос в тарелку. Ешь ложкой и вилкой. Не лезь в миску руками.
Кузьма впервые за много лет дорвался до еды. Ее было полно. Стол ломился от салатов, мяса, рыбы, сала. Посередине на большом блюде стоял пирог — румяный, пышный.
Огрызок забыл о Ксении. И, обтерев руки о штаны, ухватил из миски кусок мяса.
Он впился в него зубами и зажмурился от блаженства. Он кусал мясо, рвал и глотал, не жуя. По губам, подбородку стекал жир. Кузьма его не замечал. Он не ел — жрал, чавкая, давясь, повизгивая от восторга. Он дрожал, как голодный пес, и никак не мог поверить в то, что никто не отнимет у него еду.
Жареная картошка, соленые грибы, красная икра, сметана исчезали с тарелок.
— Может, выпить хотите? — робко предложила Ксения, с удивлением глядя на гостя, и показала бутылку водки, боясь, как бы Кузьма не проглотил ее вместе с посудиной.
— Нет, не употребляю! — отмахнулся Огрызок и отломил кусок пирога. На колени ему закапало варенье.
— Ой, блядь! — вскрикнул от неожиданности и, отложив пирог, растерянно глянул на хозяйку. Только тут он понял, что дал маху, погорячился и напугал бабу, а может, оттолкнул от себя и, пытаясь сгладить впечатление о собственной дикости, спросил:
— Грабли где помыть можно? Ксения показала на рукомойник.
Кузьма вымыл руки, очистился от варенья и попросил, заикаясь:
— Прости меня. Совсем уж озверел…
— Да ешь, Кузьма! Ешь! Для тебя готовила! Это хорошо, что тебе понравилось! Что не ломаешься, с аппетитом ешь, это для меня дороже любого спасибо и похвалы! Сердце радуется, глядя на это.
— А ты чего не жрешь? Чего стоишь, как усралась? Ксения покраснела. Удивленно уставилась на гостя.
Хотела что-то ответить. Но увидела, как тот с жадностью уплетает рыбу, заедая ее сладким пирогом. И слова поперек горла встали. Не решилась сказать. Промолчала. Что-то поняла сердцем.
А Огрызок ел торопливо, будто боялся, что чудесное видение исчезнет, как сон.
— Пельмени будете? — предложила Ксения.
— Валяй!
Женщина принесла полную миску дымящихся пельменей. Огрызок их руками хватал. Но не одолел больше десятка. Живот не вместил. Вздохнув горько, оглядел оставшееся на столе с откровенным сожалением. И сказал:
— Жаль, что пуза про запас не имею! А свое не без дна оказалось. Ну и нахавался! За всю ходку душу отвел! Файней ресторана любого! Аж в брюхе кипит. Будто там кенты навар поделить не могут.
— А вы к нам на время? Иль постоянно тут остановились? — спросила Ксения.