Полукровка (Чижова) - страница 40

Похоронная контора предложила выбор: Южное или крематорий. Еще вариант – на Красненьком, вроде бы там был похоронен кто-то из Панькиных дальних родственников, но требовались документы на могилу. Документов у Паньки не было. «Когда-то ездили, обихаживали, двоюродный племянник...» – она оправдывалась, всхлипывая.

Маша ушла к себе и прикрыла дверь.

– Может, все-таки крематорий, – мама заговорила робко, и отец поддержал:

– Подумайте, Прасковья Матвеевна... На Южное ездить тяжело. Все мы, как говорится, не молодеем.

– В крематории выдают урну. Куда захотите, туда и подхороните, хоть куда, хоть на Красненькое, – мама убеждала настойчиво.

В прихожей раздался звонок.

Иосиф вошел и осведомился деловито:

– Ну как?

Маша пожала плечами:

– Решают, куда везти: на кладбище или в крематорий... Ты бы что выбрал?

– Я бы, – брат ответил мрачно, – пожалуй, повременил.

Панька не решалась. То поминая Страшный Суд, на который должно являться в теле, то жалуясь на больное сердце, она заглядывала в глаза. Родители медлили.

– Вы, Прасковья Матвеевна, недооцениваете наш советский крематорий, – не выдержав, Иосиф вмешался в разговор. – А между тем именно крематорий дает родственникам неоспоримое преимущество. С дорогим усопшим они могут поступить так, как захотят.

– Как это? – Панька испуганно встрепенулась.

– Да так. Урна – ваша собственность. Ее вообще можно не подхоранивать. Хранить хоть у себя, на буфете.

– Как это – хранить? А если проверят? – Панька поджала губы.

– А вы ответите, что отвезли прах на историческую родину, – он усмехнулся, – там и зарыли с миром. Мол, будет лежать до самого Воскресения. Вы ведь, я понимаю, не местные?

– Чего это? – Панька скосилась подозрительно.

– Родились-то не в Ленинграде?

– Волховские мы, в Ленинград на работу приехали, до войны еще, – она ответила с торопливой готовностью.

– Ну вот, все и сходится, – Иосиф улыбнулся, и Панька наконец решилась:

– Ладно, вы умные – вам виднее. Пусть уж крематорий, раз выдают.


– С ума сошел, не хватало еще праха! – Они сидели в Машиной комнате.

Брат поморщился:

– Ну ты-то хоть не глупи. Старуха. Еле живая. Ну хочется ей на Красненькое. Получим урну – съездим и подхороним.

– Без документов?

– Да на кой ляд нам их документы? Выроем ямку... – снова он подходил как к технической задаче.

– Не знаю. Как-то... – Маша поежилась. – Пепел, прямо в квартире...

– Горстка пепла. Все, что остается. И от нас, и от наших коммунальных соседей. Борьба на выживание. Счастлив тот, кто узрит прах своего врага... Как в институте? – брат перевел разговор.

Маша пожала плечами.