Утром Эрика первым делом выпила лекарство. Потом напомнила себе не забыть надеть линзы. Игорь так ни разу еще и не видел ее в очках. А вот Павел видел, и они ему, похоже, не помешали…
Трамвай подъехал к остановке точно по расписанию. Они улыбнулись друг другу, встретившись взглядами. Войдя в салон и оставив Игоря за спиной, Эрика вздохнула. Вагоновожатый все-таки привлекательнее механика. Лицо у Игоря светлое и такое доброе, приветливое. А у Павла… Фигура у Павла на загляденье. А лицо, лицо красивое. Но какое-то суетящееся что ли…
Эрика прошла к своему месту. Оно было свободно. Не совсем – на сидении лежала газета. Та самая, в которой публиковался «Дневник маньяка». Только это был свежий номер с обещанным продолжением. Игорь опять позаботился о ней. Но взяв газету, Эрика тут же забыла и о вагоновожатом, и о механике. Она вчитывалась в каждое слово:
«Хороший, чудный, замечательный город…»
Эрика помнила, этими словами кончалась публикация первой части. Этими же начиналось и продолжение:
«Хороший, чудный, замечательный город. Он просто создан для меня. Большой, красивый. Здесь никто не знает меня, а я легко нахожу тех, кто мне нужен. Как только возникает желание, я просто выхожу на улицу и наслаждаюсь, упиваюсь этим городом…
Только она, она не дает мне покоя. Она мне снится каждую ночь. Она приходит ко мне на всю ночь. Я мечусь по квартире, забиваюсь под кровать, я выбегаю на улицу и прячусь в подворотнях, но она всюду находит меня…
Она не дает мне забыть. Да, я помню. Помню. Помню. Я все помню. И нашу улицу. И наш двор, дом. Нашу квартиру. Родителей. Но больше всего Ее…
Она всегда издевалась надо мной. Когда родителей не было дома, совсем маленького привязывала за ногу к столу, чтобы я не ползал за ней. Когда не хотел есть, то она размазывала кашу мне по лицу, вставляла лапшу в нос, поливала голову компотом. А еще запирала в темной кладовке, когда к ней приходил ее друг. Я плакал, я просто выл в темноте от страха. А она в это время смеялась и сладко стонала…
У кого нет старшего брата или сестры, тот всегда завидует тем, у кого они есть. Помогут, позаботятся, защитят. Но моя сестра не такая. Она, если и вытирала мне сопли, то только со словами:
– Фу, какой же ты мерзкий, гадкий…
Глядя на меня, она все время морщилась, приговаривала:
– Какой уродец. Ну какой же ты уродец!
А себя считала красавицей:
– Мы с тобой вовсе и не похожи. Как будто совсем от разных родителей. Может быть, мы правда от разных родителей? Надо спросить, может, тебя нам подбросили. А может, тебя усыновили. Такого урода!