– Да… – прошептал Павел, и его кулаки крепко сжались.
– Да, – это слово подхватила вся толпа.
– Да!
Вот оно! Вот это желание, потаенное и запретное, еще час назад абсолютно недоступное. Но теперь…
Теперь генерал сумел подобрать нужные слова, наверное, потому, что думал и жил теми же мыслями, что и простые заключенные.
Он был таким же, как и они.
– Да!!! – заорал огромного роста светловолосый здоровяк в первом ряду. – Мы с тобой!!! Веди нас, генерал!!!
Он сорвал с головы и с размаху швырнул о землю форменную полосатую шапочку. Здоровяк отсалютовал генералу – крепко сжатый кулак по-уставному ударил рядом с сердцем. Неизвестный заключенный, нет, теперь уже солдат, опустился на одно колено и склонил голову.
Его примеру последовали и остальные.
Все двенадцать сотен человек. И даже настоящие уголовники не решились выделиться из толпы.
Аристарх Морозов стоял, прижав руку к груди в ответном салюте. Впервые за очень, очень долгое время он был по-настоящему счастлив.
Империя Рарден, исправительный лагерь Синегорск,
2 июня 1607 г. от Р. С., 22:32
Генерал вымотался за несколько последних часов. Многочасовая поездка до еще одного исправительного лагеря, гораздо меньшего по численности и поэтому имевшего лишь безликий порядковый номер 503, вытрясла из Морозова последние силы. Плюс ко всему этому дорога проходила по невероятно отвратительной грунтовке. Хорошо хоть в остальных лагерях все прошло без малейших пререканий со стороны начальства – лишь только увидев грозные бумажки Аристарха, начальники лагерей готовы были исполнить все, что угодно. И Морозов, и вернувшиеся Шеин с отцом Петром такому исходу дела только радовались.
Нынешний день для Аристарха оказался невероятно богат на события, поэтому сейчас его понемногу клонило в сон, а учитывая, что раньше завтрашнего утра в дорогу с ополченцами было не выступить, то почему бы и нет?.. А какой смысл сейчас нестись во весь опор? Следовало собрать хоть какие-нибудь припасы в дорогу, а то просто гнать по тракту тысячу с лишним человек было несколько глупо.
Завтра, все завтра…
Для начала соберем всех заключенных около Южного, вооружимся, проведем какой-никакой смотр, дабы определиться с уровнем остаточной подготовки, а потом…
…Генерал даже и не заметил, как уснул, сидя за письменным столом в одной из комнат в доме начлагеря.
На столе так и остались лежать кусок грубой сероватой бумаги, на котором Аристарх записывал свои мысли, потертая чернильница и торчащее из нее перо. И все это освещала, за неимением лучшего, простая свеча. Ее пламя тихонько подрагивало, заставляя пускаться в причудливый танец тени предметов. В комнате было очень тихо, лишь пара залетевших комаров занудливо пищала, выписывая круги вокруг горящей свечи. Тишина стояла и во всем лагере – отбой был объявлен немного пораньше, ведь завтра планировалось выступать в путь с самого утра. И лишь где-то у ворот лагеря монотонно гавкала сторожевая собака, нарушая ночной покой…