Когда я еще умел по-настоящему любить и ценить жизнь.
А теперь… теперь я просто цепляюсь за нее, хотя зачем? На кой ляд? Я прожил неплохую жизнь, у меня есть и дети, и внуки… Но все равно, стоило осознать, что смерть прошла рядом со мной, что еще немного – и я бы навсегда распрощался с миром…
Проклятие, я ведь до дрожи боюсь умереть, но не верю в речи священников о загробной жизни. В Бога верю, а в Ад и Рай – нет. Я знаю, что там меня ждет лишь только пустота… Пустота и, надеюсь, покой…
И все равно я хочу остаться здесь подольше.
Сегодня совершенно незнакомый мне человек отдал жизнь, чтобы жил я. Он был здоровым мужчиной, он бы нашел свое место и на войне, и в мирной жизни, а я… я… я просто старый трусливый старик…
Почему, вот почему все эти люди находят свое счастье в войне, в этом самом богопротивном занятии, которое только измыслило человечество? Убийство другого разумного, будь то человек или дракон, неважно – не это ли самое мерзкое занятие?
Узаконенные убийцы, вот кто они все по своей сути.
Но они относятся к этому, словно к простой работе – и если у кого-то имеется другое мнение на этот счет, то ему никогда не стать по-настоящему хорошим солдатом.
А с другой стороны, ведь их ремесло ничуть не хуже любого другого. Вот сейчас, например, началась война – на нас напали, и вот эти люди, которых упекла на рудники родная страна, без разговоров и пререканий готовы ее защищать. Как я услышал, что говорил один солдат: «Да пущай хоть опосля войны меня обратно загонят на рудник, главное – победить. А моя судьба пущай никого не волнует».
Главное – победить, а уж моя судьба…
Нет, не понимаю я таких людей. Ставить свою родную страну выше своей собственной жизни – я, наверное, так бы не смог. Все же жизнь у меня одна, а страна… нет, ну что страна? Мало других людей, что ли?..»
Осип крепко сжал ладонями виски.
«Вот поэтому, из-за таких мыслей – эти воины и честнее, чем я.
Они – свободны, а я – нет.
Одна их жизнь способна вместить сотню моих. Смерть в постели для них – непозволительная роскошь. Как там говорится в старой сказке? «Я живу двадцать лет, но ем только свежую дичь, и нет никого сильнее меня, а ты, ворон, живешь сто лет, и сто лет ты питаешься падалью!»
Вот так-то, Осип. Ты – старый ворон, а они – ястребы. И ты скорее всего переживешь эту войну, даже если Рарден проиграет, а вот они – нет.
Чую, ох нутром чую, будет эта война жестокой, самой жестокой из всех, что были доселе – или мы врага, или враг нас.
Третьего не дано.
Все в руках этих солдат, которые сейчас вновь почуяли сладкий запах свободы и беззаботно окунаются в омут прежней жизни. А быть может, уже всего лишь через месяц или пару дней они погибнут на каком-нибудь безымянном поле.