– Конечно, оставим, – ответил за всех Родионов. – Хотя бы даже потому, что вынести оттуда все золото у нас просто не хватит сил. Да и во времени мы ограничены.
Потом они обсуждали детали «операции» (именно такое слово подобрал Родионов для предстоящего дела), и Серый спросил об охране банка.
– Хороший вопрос, – повернулся к нему медвежатник. – Банк охраняют лучшие стрелки из латышского батальона. Но это не должно вас беспокоить, – добавил он.
– Почему? – спросил Серый.
В ответ Родионов указал на респираторные маски, горкой лежащие на диване:
– У нас есть вот это, – пояснил он. – А у латышей таких масок не будет. Мы зажжем волшебный порошок Ленчика, вот он, – с этими словами он достал из чемодана небольшой холщовый мешочек, – и порошок выделит усыпляющий газ. Охрана уснет и станет смотреть сладкие сны, а мы в то время проникнем в хранилище, возьмем золото, погрузим его в вагон и отбудем в направлении, одним нам известном. Транспорт на тебе…
Яким помнил, как посмотрел на него шеф после этих слов. Взгляд означал: расшибись, но сделай.
– Хорошо.
– Десять подвод, – уточнил Родионов. – Они должны ждать нас у конца узкоколейки, что идет от банка к Булаку.
Яким в то время еще не знал, что такое «Булак» и где кончается узкоколейка, но коротко ответил:
– Понял.
– Когда вы идете? – спросила супружница мужа.
– Сегодня ночью, – ответил Родионов и оглядел всех присутствующих. – Сбор вечером в десять.
Где-то далеко за Волгой раскатисто громыхнуло. Все повернулись к окну, но за ним вовсю светило солнце, а на небе не было ни облачка. Новым громовым раскатам никто не придал значения.
А зря.
* * *
Яким вылил остатки водки в стакан, принял с громким кряканьем, закусил и снова посмотрел на сверток возле локтя. Луна сегодня светила так ярко, что если бы Яким был любителем чтения, то вполне можно было читать книжку, сидя возле окна. Ночь была тихой, и время от времени до его слуха долетал перестук вагонных колес, хотя железная дорога была от Бутырок далеко, и днем, имея даже самый тонкий слух, услышать звук поезда было просто невозможно. Днем вообще многое было невозможно. К примеру, вот так сидеть за столом наедине с самим собой и вспоминать, вспоминать, вспоминать…