Яким предусмотрительно ткнул старика кулаком под ребра.
– В банк, куда же еще, – ответил ворчливо старик, сморщившись от боли и с опаской поглядывая на Якима.
Они прошли по коридору, как добрые старые друзья. Густав Густавович шел посередине, и его уважительно, как это могло показаться со стороны, поддерживали под руки Савелий Николаевич и Яким.
Экономка, семеня перед ними, распахнула входные двери, и трое мужчин вышли на занимающуюся рассветом пустынную улицу.
– А вы вернетесь, Густав Густавович? – вдруг спросила старушка.
– Вернется, – ответил за хранителя Родионов.
Оказалось, что хранилище самостоятельно закрывается через полтора часа, после того как его открыли. Потому что срабатывает специальный часовой потаенный механизм, о котором знали только комиссар банка и главный бухгалтер.
Нет, не хотел бы тогда оказаться на месте Мамая Яким.
В общем, Мамай был вызволен. Но было потеряно драгоценное время. Эх, если бы у них в запасе был бы еще часок!..
– Все, к поезду! – скомандовал Родионов и принял у Ленчика ящик. – Яким, ставь локомотив под пары.
Яким побежал к поезду. Когда в вагон погрузили последний ящик, поезд уже стоял на парах.
– Ну что, ребятушки, поздравляю вас с успехом! – крикнул подельникам Савелий. – Встретимся в Москве! За старшего остается Мамай.
Родионов пожал каждому руку и ушел. Больше Яким его никогда не видел. А потом…
Потом началось самое занимательное.
По одноколейке они доехали до протоки Булак. Здесь рельсы кончались. И здесь их терпеливо поджидали мужики-возчики. Золото стали перегружать на подводы. Когда из вагона выносили последние ящики, со стороны вокзала послышались ружейные выстрелы. Мамай с Ленчиком переглянулись.
– Да не пужайтесь вы, – сказал один из возчиков. – То учения идут.
– Учения? – переспросил Ленчик и снова переглянулся с Мамаем.
– Точно, не сумлевайтесь. Мне это сам военком Межлаук сказывал, – ответил мужик.
Золото закидали пустыми мешками, дерюгой, забросали сеном и тронулись по тракту. Проехали дамбу, мост через Казанку, но при въезде в пригородную слободу уперлись в перекрытую рогатками улицу. За рогатками фабричные под присмотром плюгавого человека с козлиной бородкой, в кожаных галифе и френче строили баррикаду из ящиков и бревен.
– Куда прешь! – гаркнул один из фабричных. – Давай, поворачивай оглобли!
– Куды ж поворачивать? – прокричал в ответ возчик первой подводы.
– Назад поворачивай, дубина!
– А пошто назад-то? Нам вперед надоть.
– Ты что, русского языка не понимаешь?! – заорал что есть мочи фабричный, снимая с плеча винтовку. – Так я тебе щас вмиг объясню, что надоть, а что не надоть.