Интересно, как об этом по-своему, без каббалистических интонаций, говорит Магараль, великий мудрец. По его словам, совершение чуда основывается на том, что человек видит Б-жественное слово яснее, чем материальное вещество мира, а Б-жественное слово в определенной степени поддается воздействию того, кто понимает это слово. То есть тот, кто понимает, что никакого стола нет, превзошел стол. Для того же, кто этого не видит, стол остается столом. Возникает вопрос: где нахожусь я по отношению к явлениям, к объектам этого мира? Взять, к примеру, чудо, которое может совершить каждый: ходить по водам озера. Да, мы можем ходить по водам, но когда озеро замерзло. Вопрос, стало быть, в том, как я соотношусь с меняющимся миром явлений, насколько я могу придать своим отношениям с миром стабильную форму. С этой точки зрения совершить чудо — значит чуть-чуть сдвинуть явления мира.
Кстати, того же самого касается и тема покаяния. Раскаиваясь, я достигаю определенного уровня, благодаря чему меняю что-то в мире — а вся важность покаяния состоит в том, что оно на самом деле меняет какую-то реальность в мире. Только на этом уровне о человеке можно сказать, что он искуплен. Мир и предметы в нем кажутся фиксированными потому, что и мы подвешены в тех же измерениях. Человек, способный влиять на предметы на другом уровне — на уровне микрочастиц, например, или в области ядерной физики, — не ощущает разницы между твердым веществом и другими видами материи. Для электрона все равно, движется он сквозь газ или сквозь твердое вещество. Можно добавить, что и в повседневной жизни мы живем на множестве уровней одновременно, и когда я нахожусь на некотором уровне, то что-то, что может принять форму лишь на определенном уровне, может им и ограничиваться. Поэтому различие между духовным и физическим отражает лишь характер отношений, которые возникают у меня с явлениями.
Десять Речений — всеобъемлющие силы, творящие целые миры и сущности. Буквы этих Речений комбинируются, замещаются и перестанавливаются, снисходя от уровня к уровню. Лишь в результате этого достигается в конце концов конкретное творение — звезда, человек или травинка.
Бааль га-Тания ставит вопрос: не это ли будет имя конкретного предмета? Без сомнения, имя не просто средство обозначить предмет. Оно играет роль формулы, определяющей суть вещи. Таким образом, имя как формула существования воплощается в том, что так называется на Святом языке. В свою очередь, в буквах имени концентрируется жизненная сила предмета.
Это было одной из причин сопротивления возрождению современного иврита. Дело не в будничном использовании Святого языка; в конце концов, и на иврите Танаха можно выразить любую вульгарную мысль Беспокойство вызывало не неправильное использование языка, а словотворчество, создание новых имен. Создание слова рассматривается в иудаизме как часть первичного Творения, и не следует делать это искусственно, без надлежащих знаний. В этом смысле иврит уже более не является Святым языком в чистом виде, так как утрачены сакральные взаимоотношения между предметом и его именем. Имя, которое даем предмету мы, люди, часто оказывается совершенно случайным, не связанным с его глубинной сущностью.