Я:
— Я зажег для тебя звезды! Они дождутся, пока ты появишься на свет.
Мама:
— Спасибо, милый! (Тоненьким голоском, будто это Агнес говорит.)
Выполненное задание мы отметили пивом, выпили по глоточку. И представили, будто напились допьяна. Патрик Кюффур съехал по стеночке на землю и, лежа на спине, принялся шевелить руками-ногами, будто жук. В жизни не видел ничего смешнее.
Потом мистер Кюффур включил свой генератор, и миссис Кюффур, мама и бабушка Ама натушили для всех стручковой фасоли. Мы ели ее в свете фонарей, мотыльки путались у нас в волосах, а из транзистора мистера Кюффура неслась музыка. Шикарно было. Далекая музыка ласкала уши легким ветерком. Все забыли, что давно уже ночь. Девчонки скакали через веревочку, мы швыряли им под ноги скорлупу от кокосовых орехов, чтобы сбить с ритма. В конце концов они попадали на землю, будто опавшая листва.
Когда взошло солнце, мне было грустно и радостно вместе. Хоть бы эта ночь никогда не кончалась! Мистер Кюффур выключил генератор, и все понарошку заплакали. Музыка оборвалась, пора расходиться по домам. Я отправился спать с широкой улыбкой на лице, солнце светило в глаза и наполняло теплом. Это была самая замечательная ночь в моей жизни. Жалко, что она закончилась и что не осталась со мной навсегда.
Но оказалось, где-то глубоко память ее сохранила. Закрываю глаза и жду, пока блаженство не охватит меня всего. Теперь я знаю, что делать. Выскальзываю за дверь. Мама и Лидия храпят без задних ног. Вот папа, он бы меня понял, даже одобрил бы. Это единственный способ поправить положение.
Кидаю зуб крокодила в мусоропровод. Слышу, как он ударяется обо что-то внизу. Это моя жертва богу вулканов. Это дар самому Господу. Если я отдам ему свой талисман, Бог избавит нас от всех несчастий, болезней, поножовщины, мертвых младенчиков и снова сведет вместе. Иначе несправедливо будет. Достойный обмен, никто с этим не поспорит. Это обязательно сработает, я знаю. Спасибо тебе, голубь, что указал мне нужную звезду!
* * *
Возле церкви мы наткнулись на З-Омби с Шиззи. Я понимал, что они привяжутся, и даже не пытался убежать. Я знал: они постараются разделаться с нами на раз-два, а то опоздают на перекличку. И я шагнул на церковную лужайку.
Я:
— Идите сюда, здесь они особо не разойдутся.
Дин и Коннор последовали за мной и встали на самом краешке лужайки. Если стоишь обеими ногами на священной земле, тебя не тронут.
Шиззи:
— А нам плевать. Выросли уже из глупых сказочек.
Он и не подумал остановиться. Все цветы истоптал. Сейчас как врежет, рожа вон какая злющая. А все потому, что у меня больше нет крокодильего зуба. Это часть сделки: теперь Господь в первую очередь защищает других, а я должен сам о себе позаботиться. Что ж, я не против. Схожу с церковной лужайки обратно на тротуар.