Ночь в церкви была ужасна. На скамьях и в проходах места едва-едва хватило, чтобы кое-как притулиться. То и дело сосед толкал соседа в бок коленом или локтем. Никто, правда, не жаловался. Вообще, наступил какой-то всеобщий ступор. Как же это так можно — все разом у них отнять, а потом, как скотину, выгнать их куда-то?
— Куда? — спросил Пьер у одного из охранников, который немного понимал по-французски. — Куда нас отправят?
Солдат сплюнул на каменный пол и пожал плечами.
— Может, в Бостон. Или в Каролину. Кто знает?
— Но там по-французски никто не говорит, и все нас ненавидеть будут!
— Ну, тогда, может, во Францию, — безразлично бросил солдат. — Один из кораблей вроде во Францию идет.
— Во Францию? Какое мы отношение имеем к Франции? Мы далее кюре своих не очень сначала понимаем, они только года через два к нашему наречию приспосабливаются. Мы не французы! Мы акадийцы!
— Привыкнете!
"Или подохнете" — он явно имел в виду это.
В разговор вступил Жорж Дюбеи:
— Франция — не наша родина. Вы не можете с нами так поступить, месье!
— Да я-то что? Я только приказ выполняю. А вы все-таки по-французски говорите, не по-английски же!
— Французы ничего никогда для нас не делали! — сердито бросил Жорж. — Ни корабля не прислали, ни единого солдата, ни денег, ни припасов! Только посылали из Квебека банды на юг, ваши колонии грабить, а теперь вот вы на нас решили отыграться! Французы! — Он хотел сплюнуть, но вовремя вспомнил, что находится в церкви. — Нам до них дела нет, а им до нас!
На этом разговор и кончился. Чаще, однако, вопросы к охранникам касались более обыденных вещей.
— Кормить нас что, не собираются? — спросил месье Меньо, у которого уже в животе урчало.
— Ночь попоститесь, грешки простятся! — последовал ответ.
— Ну, а оправиться-то можно выйти? — поинтересовался еще кто-то.
Солдат пожал плечами.
— Мне на этот счет ничего не сказали. А вон горшок стоит! — он показал на чашу для причащения и он сам почувствовал, что перехватил — вот-вот набросятся на него, и штыки не помогут.
Обстановка разрядилась, когда кто-то дал разумный совет:
— Пошлите кого-нибудь к командиру, если не знаете, что делать!
Солдат, поколебавшись, что-то сказал на своем языке другому солдату, и тот исчез. Через час он вернулся с указанием: выпускать по двадцать человек на пять минут, пусть оправляются, но не выходя за частокол.
Эмиль, когда подошла его очередь, не шевельнулся, пока Пьер не подтолкнул отца. Теперь Эмиль не мог успокоиться: почему он не прислушался к предупреждениям Луи? И молодой Мишо о том же говорил, и Антуан с Франсуа… Он потер воспаленные глаза. Где-то они сейчас, его сыновья? Удалось ли им ускользнуть от британских ищеек? Ну, даже если и удалось на этот раз, дальше-то что? Скрываться, как волкам в лесах?