Через несколько лет дождь промоет почву от морской соли — и земля готова для обработки. И таким образом уже больше тринадцати тысяч акров освоили! "Дурачье они, эти англичане, если думают, что строить дамбы легче, чем сводить лес", — говаривал Эмиль. Это была одна из причин, почему он их в грош не ставил.
Даже во сне Солей могла бы найти тропинку, ведущую на гребень плотины. Она помогала братьям строить ее — тогда ей было семь или восемь. Теперь в запруде ловили рыбу, и Солей тоже в этом участвовала. Чу — сова заухала. Плеск волн слышится. А вот где-то поблизости ветка хрустнула. Солей окликнула:
— Реми?
И вот она уже в его жарких объятиях. И они не могут оторваться друг от друга. Наконец, он проговорил:
— Я уже боялся, что тебе не удастся удрать.
Какая обида: она так старалась убрать с лица следы слез, а теперь разревелась!
— Реми, а я так боялась, что ты не дождешься меня!
— Ну как не дождаться? Оставить тебя в таком раздрае! Между прочим, может, это и к лучшему. Зиму проведешь в тепле и уюте; а то тащиться через снега, спать где придется, есть неизвестно что…
Она фыркнула:
— Ты же не голодал! Сам говорил, что в лесу дичи полно!
Он снова прижал ее к себе.
— Голодал, знаешь ли, хотя и не долго. И замерзал, и промокал… А тебе-то каково было бы? Знаешь, с лесом лучше начинать знакомиться весной…
— Я на лыжах бегала еще совсем крошкой, — возразила Солей. — И не замерзну, если спать вместе будем…
Его тело ощутимо отозвалось на эту, столь невинно нарисованную ею перспективу. Он, правда, решил обратить все в шутку.
— Да, это, конечно, соблазнительно. Я эти твои слова часто буду вспоминать. Но мне будет спокойнее, если ты останешься здесь. Я приду сюда весной. Обещай мне, что будешь ждать, что не пойдешь под венец с другим…
Она прижалась к нему сильно-сильно.
— Ни за что! Не будет никого другого!
— Ну и хорошо. Знаешь, пока я тут тебя ждал, я тысячу раз все передумал. Поставил себя на место твоего отца. И представь себе, я бы тоже не захотел, чтобы такую дочку какой-то заезжий молодец увез невесть куда…
Солей не хотела признать, что отец хоть в чем-то прав.
— Но это мое будущее, моя жизнь! Я хочу быть с тобой сейчас, а до весны еще так далеко!
— Не надо! — ее голос внезапно охрип. — Если распустишься, то только реветь и остается. — Его палец нащупал мокрый след от слезинки на ее щеке и нежно стер его. — На рассвете я ухожу…
— Завтра! — вскрикнула она как подстреленная птица.
— Чем раньше уйду, тем раньше вернусь. А у нас еще целая ночь впереди. Или тебя хватятся?
— А мне плевать! — с бесшабашностью в голосе отозвалась она. — Я хочу быть с тобой…