— Она не успела. Они ездили кататься верхом, а потом хозяин уснул у себя в башне.
— А чем занималась она, пока он храпел?
— Закрылась на оружейном складе. Возилась со своим приданым.
Ричард выругался.
— Что, денег совсем не прислали?
— Кажется, нет.
— Ох, уж этот скареда сэр Томас! Если только доченька пошла в своего родителя, она вряд ли станет сорить деньгами, как сэр Джордж. А сколько там оружия?
— Не знаю. Сэр Джордж хочет поговорить об этом с тобой. И еще он сказал, что намеревается побеседовать с Рэйфом о стоимости помола.
— Почему? — потребовал Ричард, наклонившись вперед. — Он что, думает, что не надо повышать ее?
— Он ничего не сказал.
Ричард возмущенно откинулся назад.
— А ты и не спросил!
— Не все же отличаются завидной наглостью. Некоторые понимают, что значит помнить свое место. И некоторые…
—…поджимают хвост, радуясь, что за них думают и говорят другие! — ядовито закончил Ричард. Он помолчал, и лицо его прояснилось. — Ладно, нечего впадать в панику. Хозяин, который только что обзавелся женой, несомненно, будет куда больше трудиться на брачном ложе, чем по хозяйству. Так выпьем за сэра Джорджа и его молодую жену, и пусть же похоть горячит им кровь и мешает заниматься подсчетом доходов и расходов!
Подняв кубки, братья быстро осушили их.
Джордж не спешил подняться в свою опочивальню. Элайя удалилась после того, как слуги поставили на столы фрукты и вино, а он задержался, перебрасываясь шутками с гостями. К сожалению, ему стоило немалых усилий сохранять видимость спокойствия и не думать о том, что скоро Элайя окажется в его объятиях.
Открыв дверь своей комнаты, он споткнулся и чуть не упал. Элайя была уже в постели — совершенно обнаженная. Одеяло прикрывало ее безупречное тело до талии. Она не вздрогнула, не сделала попытки прикрыться и посмотрела на Джорджа с чуть заметной улыбкой.
Ну как прикажете вести себя с такой женщиной?
Джордж прокашлялся, стараясь держать страсть в узде. Очень важно, чтобы Элайя поняла, чего он ожидает от нее.
— Я недоволен твоим обращением с Гербертом Джоллиетом, — рассудительным тоном начал он.
— Я же объяснила, что устала, — спокойно ответила она. — И ты согласился, что домашние дела могут подождать.
Господь и святые угодники, хоть бы она натянула одеяло! Сохранять ясную голову стоило Джорджу немалых усилий.
— По правде говоря, я не ждал от тебя особого благонравия, однако и представить себе не мог, что ты будешь так груба с моим мажордомом.
Элайя надула губы, и Джордж нашел это зрелище, вкупе с тем, что она была совершенно раздета, невероятно возбуждающим — настолько, что подошел к окну и уставился в темное небо, убеждая себя, что должен прояснить все раз и навсегда.