Он хотел бы хоть раз испытать нечто подобное. Хоть раз попробовать самое начало пиршественной истории. Не говоря уже о том, чтобы приготовить ее самому.
Но времена меняются, говорил учитель, и его речи ложились, как в отпечатки, в уже произнесенные когда-то слова отца. Сами лесовики забывают древнее искусство. Знатоков осталось мало. Молодым нужно быстрое и простое: где, как, с кем. Старые мастера еще помнят языкознание, каким оно было, а молодые составляют послания безыскусно, порой с ошибками: «рубить от красного второго камня до болота «скраю». Поди пойми их. Переспрашивать приходится…
Шмель вытащил из мешка отдельный узелок с самыми ценными своими сокровищами. Он давно мечтал составить хоть простенький словарик, собрать флакончики с чистыми вкусами, а на ярлычках написать понятие, которое они означают. Он даже начал работу, правда, вкусов нашлось всего шесть: «большой», «два», «уметь», «ожидать», «касаться», «любить».
В последнем флаконе осталось совсем немного. Если смешать «большой» и «любить», получится первая свадебная чаша. Мастер рассказывал: на свадебных пирах связных историй не бывает, а бывает много маленьких пожеланий, и каждый гость составляет свое…
По дороге застучали копыта. Шмель, спохватившись, подобрал вещи, огляделся; топот приближался снизу, и лошадей там было больше, чем одна.
Шмель на всякий случай отошел в кусты. Кто бы ни ехал по дороге – вступать с ним в разговоры он не собирался; в густых зарослях кое-где висели на ветках белесые плоды. Это ягода Лунь, несъедобная, но и не ядовитая, хорошая для дела: вытяжка из нее придает высказыванию оттенок «сомневаюсь»…
Мимо проехали, не заметив Шмеля, торговец Сходня и с ним погонщик, ведущий в поводу лошадь, груженную вьюками.
* * *
Стократ услышал позади торговца со спутником, но не стал пропускать их, а чуть прибавил ходу. Добрался до крутого поворота, остановился, выжидая; сквозь ветки кустов можно было разглядеть часть дороги внизу, и вот на этой дороге показались Сходня со слугой и товарами. Купец ехал, высоко задрав подбородок: гордился, вероятно, вчерашним успехом сына. А может, голову ему задирала привычная, как вывих, спесь.
Пока все шло ровно так, как предсказывал князь: к обеду путники достигнут озера и устроят привал. Потом двинутся дальше; на опасных поворотах верхней дороги, вьющейся, как шерстяной моток, пойдут пешком и поведут лошадей осторожно, шаг за шагом. К этому моменту разбойники почуют запах богатой добычи и вылезут из норы, или где там они прячутся.
Стократ отлично помнил дорогу перед Высоким трактиром: маленькое ущелье, окруженное с двух сторон каменными грядами, поросшее по обочинам густыми зелеными кустарниками. Видно, зодчий этих гор, сам в душе великий разбойник, устроил это место специально для лихих безжалостных братьев.