То, что разбойники убивают свидетелей – всех свидетелей – не вызывало у Стократа сомнения. Но мальчишка идет пешком. После полудня он устанет и замедлит шаг, и доберется до перевала, когда все будет кончено…
Стократ махнул рукой, разгоняя облачко мошкары. А может, сегодня и вовсе ничего не случится. И торговец, и слуга вооружены. Легкой эту добычу не назовешь. Да и не всеведущи разбойники, могут уснуть и потерять чутье, могут убраться подальше, могут раскаяться, в конце концов…
Он ухмыльнулся, вскочил в седло и потихоньку, все время прислушиваясь, двинулся вперед.
* * *
Полдень давно миновал, когда Шмель, наконец, вышел на берег озера. Дым еще стелился над водой, и Сходня со слугой только-только поднимались после затянувшегося привала, но Шмель слишком устал, чтобы играть в прятки.
Он скованно поклонился – все-таки подростку надлежит первому приветствовать старших. Слуга равнодушно кивнул в ответ; Сходня поманил пальцем.
Шмелю это не понравилось, но он подошел, хоть и не очень близко.
– Домой идешь?
– Домой.
– Всыплет, небось, отец, что провалил ученичество?
– Всыплет, – отозвался Шмель как мог равнодушно. И подумал: ну чего тебе еще? Не надоест глумиться?
– Свои сыновья будут – тогда поймешь, – проговорил Сходня с неожиданной мягкостью. – Хотим, чтобы вы голода не знали, чтобы не мерзли и чужим в ножки не кланялись. Потому и учим. Мой-то – видел, какой?
– Видел.
– Будет мастер, – уверенно сказал Сходня. – Потому как растил я его, не жалея. Ну, поехали! – он кивнул слуге. – Хлеб и сыр, что остались, отдай мальчишке. А то совсем отощал.
Слуга молча положил на камень у костра сверток, который собирался было унести с собой. И очень скоро Шмель снова остался один – на берегу неподвижного теплого озера, где темнели кострища, давние и свежие.
Чужого свертка он так и не тронул.
* * *
Солнце ушло за гору. Стократ лежал на спине и грыз травинку; сегодня весь день у него во рту и крошки не было, живот прилип к спине, зато чутье и слух по-звериному обострились.
Купец и его слуга все еще были в пути. Еще ругали себя за долгие привалы и погоняли лошадей, желая добраться до Высокого трактира прежде, чем окончательно стемнеет. Приложив ухо к земле, Стократ слышал стук копыт недалеко внизу: скоро они будут здесь, приманка явилась.
Приманка явилась, но зверя не было до сих пор. Лежа в полумраке, сливаясь с землей и хвоей, Стократ был невидим, но и сам видел мало. Когда разбойники выдвинутся вперед, собираясь начать дело, он услышит. Но пока душегубы залегли, как он, и ждут.
Или их нет здесь. Ушли, сбежали, разошлись, каждый несет свою долю прежней добычи, и каждый надеется начать жизнь заново…