«Антуан Берже
Да простит нам Господь все наши прегрешения».
— Это имя говорит вам о чем-нибудь? — спросила Элиши.
Я покачал головой и уставился на дыру в земле. Отверстие казалось очень маленьким, наверное, поэтому с самолета его совсем не видно. Здесь повсюду лежали обработанные камни, но не было ни руин, ни какого-нибудь другого намека на то, что же находилось под землей. Я начал задаваться вопросом, как солдатам вообще удалось обнаружить это место, как вдруг мне в голову пришла мысль. Слова на кресте были написаны по-английски. Этот факт оказался настолько неожиданным, что мне пришлось сесть.
— Что с вами? — спросила Элиши, заботливо склонившись надо мной.
Я хотел ответить ей, но не смог. В моей голове царила полная неразбериха.
Элиши начала терять самообладание.
— Да скажите же хоть что-нибудь! Дело в могилах? Вы что-то знаете о них? Это участники конголезской спасательной бригады? — спрашивала она меня.
Но я не ответил ни на один из ее вопросов, поэтому она покачала головой и снова направилась к могилам.
— Может быть, некоторым не повезло еще во время разведки местности, — говорила она сама с собой. — Но отчего они умерли? И почему их захоронили именно здесь? И даже если бы все это было действительно так, тогда солдаты наверняка написали бы прощальные слова не по-английски. Странно. Очень странно.
— Четверо, — вымолвил я, — их было четверо.
— А, вы все-таки можете говорить. Да, их четверо, и что?
— Неужели число четыре вам ничего не говорит? — спросил я. — Вспомните, я только что рассказывал вам об Эмили и ее экспедиции: она отправилась в путь с четырьмя провожатыми.
Элиши наморщила лоб.
— Что вы пытаетесь мне этим сказать? То, что это члены команды Эмили? — Элиши уперла руки в бока. — С трудом могу себе это представить. Если это действительно коллеги Эмили, тогда кто же их похоронил? Кто нацарапал слова на кресте? Сами себя они так хорошо не захоронили бы.
Я ничего не отвечал, лишь смотрел на этот крест, как завороженный. Мной овладел необычный страх. Страх узнать что-то, чего я не хотел знать.
— Есть только один способ узнать правду, — сказала Элиши. — Я пойду туда и посмотрю. — Она включила фонарь и исчезла под землей.
— Подождите!
Я встал и увидел, как Эгомо следует за Элиши вглубь подземелья.
— Была не была, — сказал я. — Там мы, по крайней мере, не будем мокнуть под дождем.
Я втянул голову и спустился вслед за остальными.
Примерно на глубине двух метров начинался коридор со стенами из массивных глыб известняка, густо покрытых мхом и лишайником. Прямо и без малейших отклонений он плавно вел вниз. Воздух был влажным и душным. Пол оказался весьма скользким, так что мне не раз приходилось удерживать равновесие, чтобы не распластаться на нем. Где-то спустя сто метров коридор закончился, и мы очутились в шестиугольной комнате. Ее стены были вырублены из грубого известнякового камня. Прежде я не очень увлекался археологией, но, тем не менее, ни разу еще не слышал о культуре, в которой было принято строить шестиугольные помещения. Дело приобретало все более мистический характер. Света наших фонарей как раз хватало для того, чтобы осветить весь холл тусклым светом. В самом центре зала располагался алтарный камень. И комната, и алтарь имели форму шестиугольника. На столешнице стояла плоская каменная чаша, почерневшая от времени. А на вертикальной поверхности алтаря были заметны темные пятна, делавшие его страшным и даже придавая ему волнующий вид жертвенника.