— А потом?
Я пожал плечами:
— Потом… Думаю, нам следует принять во внимание последнее желание Эмили — забыть о том, что мы увидели здесь.
Элиши недоверчиво посмотрела на меня.
— Предоставить право изучить мокеле кому-нибудь другому?
Я пожал плечами:
— Вспомните еще раз о нашем положении. Мы серьезно пострадали, Сикспенс мертв, а наш самолет превратился в груду железа. Мокеле раздражен, он наверняка повторит попытку нападения. Нам пора убираться отсюда. Вы, конечно, можете думать что угодно, но нам здесь уже нечего делать.
Элиши пнула камень.
— Будь все проклято! Вот что я скажу вам, господин профессор. Мне это совсем не нравится, но мы действительно не в силах изменить что-либо, — она склонила голову. — Тем не менее, надежда умирает последней. Если нам удастся сохранить эту тайну, то, возможно, у нас еще будет возможность вернуться сюда. Тогда мы будем подготовлены намного лучше.
Мне показалось, Элиши и сама-то не очень сильно верит в то, что говорит, — но я промолчал. Она цеплялась за последнюю надежду, и мне совсем не хотелось лишать ее этого.
В последний раз Элиши бросила разочарованный взгляд на комнату и сказала:
— Хорошо. Давайте предадим Эмили земле. Она заслужила это. Потом мы снова закроем двери — и домой.
Обратный путь занял около трех часов. Когда мы, наконец, увидели родные палатки из-за промокшего насквозь кустарника, я вдруг почувствовал, как мои ноги стали такими тяжелыми, что едва можно было пройти хоть шаг. Но каким бы сложным ни был этот марш-бросок, он помог мне кое в чем разобраться. Последних нескольких часов было достаточно, чтобы мысленно попрощаться с Эмили и принять то, что долгие годы я жил с огромной иллюзией. Но теперь с этим покончено. Я хотел домой. Мне хотелось обнять Сару и сказать ей, каким идиотом я был все это время. А еще нужно было попросить у нее прощения за все и пообещать: теперь все станет хорошо.
Лагерь пустовал. Малони и след простыл. Его не было ни в одной из палаток. Лодка оказалась на месте, значит, он покинул нас ненадолго. Может, всего лишь захотел размять ноги или же был на могиле своего друга. Как бы там ни было, он наверняка желал побыть один.
Мы с Элиши решили перекусить побыстрее и лечь спать. Я подумывал, не позвонить ли леди Памбридж, чтобы рассказать о последних событиях, но, поразмыслив, решил этого не делать. О смерти ее дочери я должен сказать ей лично.
Элиши тоже не была расположена к разговорам. Она затолкала в себя мюсли и ушла к себе, чтобы сделать какие-то записи. Над лагерем повисла очень напряженная атмосфера. Помыв посуду, я решил приступить к сбору вещей уже с самого утра. Наш собственный самолет превратился в груду железа, поэтому нужно вызвать другого пилота, который сможет забрать нас отсюда. А пока все это будет продолжаться, мы как раз успеем собрать лагерь. Правда, я не имел ни малейшего понятия, кому мы можем позвонить. В этом случае лучше всего было бы дождаться возвращения Малони.