Заговорил их вождь. Ра—Хел, Его голос раздался по всей планете, Его слова были подобны музыке и напевам, Его речь была словно поэма, Его образ был полон безупречной красотой.
И с этого момента путь народа Минбара был ясен.
К небесам.
К войне.
И к Теням.
* * *
Вавилон—4, временной поток.
Где—то за пределами времени.
И они тоже были в пути. Еще никто их минбарцев не понимал этого. Никто из минбарцев не знал их имен. Еще год их не будет даже в мечтах.
Но они были уже в пути.
Движимые в прошлое духом умирающего ворлонца, ведомые надеждой народа Минбара, занятые мыслями о битве что разразится через тысячу лет, битве, исход которой они никогда не узнают.
Один из них говорил и говорил и мало что делал помимо этого. Другой просто сидел, размышлял и слушал.
Никто на Минбаре не знал их имен. Никто не знал, что они идут. Никто даже не мог представить перемен, что они принесут.
Но они придут.
И теперь — уже скоро.
Год 333 со времени восшествия Шингена, год появления Валена.
Минбарская космическая станция Гисейнотоши.
Парлонн с трудом пробирался сквозь дым и пламя. Его мундир был изодран, обожжен и глубокие раны на спине терзали его. Он так хотел просто остановиться и лечь, но знал что не может этого. Из всего, что он раньше услышал про Маркар'Арабар, он не мог узнать ее истинный ужас.
Теперь он знал. Слишком хорошо.
Вопли были хуже всего. Не вонь. Не мертвые тела его товарищей и воинов. Не жуткий вид тех тварей, что запросто проходили сквозь стены. Даже не вид минбарских воинов, сражавшихся бок—о—бок с этими тварями.
Нет, хуже всего были вопли. Стоны умирающих, вопли темных кошмаров кружащих возле станции, крики воинов, что считали себя отважными и наконец узнали что такое истинный ужас.
Они заполняли его слух. Они заполняли его разум. Они заполняли его душу.
И все же он сражался, отчаянно, пытаясь не думать, пытаясь не сдаваться, пытаясь не вспоминать о предательстве Клинков Ветра, пытаясь просто сделать еще один шаг. Потом еще. И еще.
Посреди коридора валялось тело, или же — то что было телом. На взгляд Парлонна это была просто куча костей и мяса. Одна из крылатых тварей, которых Кин Стольвинг называла "Заркхеба" присело на корточки рядом с ним, пожирая его, его кожистые крылья были вымазаны в крови.
Оно вскинуло голову, когда Парлонн приблизился, красные глаза вспыхнули. Они были страшнее всего. В них был виден разум. Словно вселенная создавала тварь с телом из кошмара и душой безжалостного животного а затем, ради извращенной шутки, дала ему осознание того, чем оно являлось. Кин говорила что когда—то они правили великой цивилизацией, раскинувшейся на множество систем, но пали и были превращены в это — худшее чем дикари.