Он тоже ушел. Воздух в часовне, казалось, был пропитан печалью. Он не любил этот зал. Что—то… говорило с его воинской душой, доводами, которых он не желал принимать.
Парлонн ждал его возвращения в его покоях. Он поднялся, когда вошел Маррэйн.
— У нас неприятности. — сказал он.
— У нас их много. — ответил Маррэйн. — О какой из них ты говоришь?
— Вален.
— Он исчез.
Горы Бизантин, к северу от столицы, Прима Центавра.
Год 2263.
Здесь был снег, страшный ветер и молнии. Были град и ледяной дождь. Великий поэт когда—то сказал, что горы Бизантин — это место что было задумано богами столь прекрасным, что они сражаются за него с начала времен.
Не то место, куда стоит приходить путнику. Не то место куда стоит приходить чужакам.
Но если бы кто—то посторонний оказался внутри, как обычно, яростного шторма, и если бы он мог видеть дальше своей руки, поднесенной к лицу — он увидел бы высокого, аристократически выглядящего человека, шагающего легко и непринужденно. Человек не носил теплой одежды, и его высокую шляпу почему—то не мог унести дикий ветер. К тому же не было заметно, что он прилагает усилий больше, чем если бы он прогуливался спокойным вечером в тихом прохладном парке.
Себастьян что—то искал. Он точно знал где оно находится. Требовалось немало мастерства и хитрости чтобы скрыть что—то от него, если он снисходил до поисков. К тому же в этот раз его было чему направлять. В левой руке он держал старинную трость с серебряным набалдашником, но правая его рука крепко сжимала что—то еще. Время от времени оранжевый свет пробивался между его пальцев.
Он продолжал идти, не чувствуя нужды ни во сне, ни в отдыхе. Наконец, он остановился и тяжело посмотрел на отвесный каменный склон перед собой. Ему не было нужды думать о убежище, но судя по выражению лица — именно его он и искал.
Зажав трость под правой рукой, он подошел ближе, поднимая левую. Он коснулся холодного камня, и на его лице появилось выражение предельной сосредоточенности.
Оранжевый свет между его пальцев стал ярче. Он открыл ладонь — осторожно, чтобы не уронить маленький шар, который лежал на ней.
Последовала ослепительная вспышка. Он даже не моргнул. Каменная стена исчезла, и перед ним открылся темный зал. Он шагнул вперед и его поглотила тьма.
Как только он оказался внутри иллюзорная стена камня появилась вновь, но он мог видеть что тьма не была полной. Здесь было множество светящихся искорок. Подойдя ближе к одной из них он увидел сферу — и что—то запертое внутри нее. Маленький призрак центаврианского солдата тщетно бился о стены своей тюрьмы.