— Правда?
— Разве вы сами не слышали, как ко мне обращается персонал?
Пола вынуждена была признать его правоту.
— Ладно, — сдалась она. — Но в этом не будет ничего личного… Роже.
Пола ожидала, что он с триумфом улыбнется, однако ничего подобного не произошло.
Вместо того чтобы торжествовать, он тихо произнес:
— Это совсем не больно, правда? — И в его глазах почему-то появилась грусть.
К вечеру пятницы Пола чувствовала себя совершенно измученной. Возвратившийся с какой-то деловой встречи Роже увидел, что она сонно клонится над столом.
— Одевайся, я отвезу тебя домой, — решительно произнес он.
— Нет. — Пола поспешно выпрямилась. — Еще пару часиков я вполне могу посидеть.
— Пока я тебе плачу, этого не будет. Разве тебе как консультанту не известны основы трудового кодекса?
С этим трудно было спорить. Пола устало провела ладонью по лицу, впервые забыв об уродливой отметине на лбу. Спохватилась только тогда, когда заметила странное выражение в глазах Бродо.
— Что это? — спросил он.
Она поспешно прикрыла пальцами шрам, но было уже поздно. Тогда Пола отвернулась и смахнула челку на лоб.
— Ты поранилась? Дай взглянуть.
Роже заставил ее поднять лицо. Затем сдвинул волосы и легонько коснулся светлой полоски кожи.
— Как это случилось?
Пола вновь опустила голову.
Не думай о шраме и вообще ни о чем, кроме работы!
Она принялась машинально собирать цапки, но Бродо взял ее за руки.
— Тебя кто-то ударил?
Пола вздохнула.
— Нет. Я на скаку упала с лошади и врезалась в металлическое заграждение.
Роже вновь нежно погладил кончиками пальцев светлую полоску.
— Наверное, больно было?
Вопрос показался Поле неожиданным. Она давно не задумывалась о физической боли.
— Не очень. Сначала я была в шоке и ничего не ощущала, а потом меня накачали болеутоляющими. — И пока я витала в небесах под воздействием анестезии, мой слух уловил слова матери: «Ее лицо изуродовано. Не могу на это смотреть!» — вспомнила она. Вскоре после происшествия она покинула их.
— Сколько лет тебе было? — спросил Бродо так тихо, что она едва разобрала слова.
Пола пожала плечами.
— Девять или десять…
— И ты до сих пор стесняешься крошечной отметины?
Ее лицо изуродовано. Не могу на это смотреть!
— Не такая она и крошечная, — нахмурилась Пола. — Любой заметит…
— Послушай, прекрати это! — вдруг взорвался Роже.
Она вздрогнула.
— Что?
— Перестань вести себя как губка.
Пола все еще не понимала.
— В каком смысле?
— Ты втягиваешь в себя все, что тебе говорят, всякую дрянь. Я заметил это еще на приеме у твоего отца, потому что наблюдал за тобой.
Пола похолодела. Насколько пристально он наблюдал? Ее сердце сжалось. Но лицо, благодаря многолетней тренировке, осталось бесстрастным.