Про обычный! Мокрушник отбашлять может. Причем кучеряво! Чтоб ты не засветила. На том разбежитесь. Кому — «бабки», другому — воля. Если Пузыря не сфалуешь, сама мне отвалишь от навара! Я не гордый! Все не прошу. Только часть от тех, какие стыздили у меня твои кенты! Только за ксивы не могу вякнуть имя. Это все равно, что на халяву.
Ну и падла! — трясло Катьку.
Не станешь же ты мокрить за пахана? Его едино не поднять этим. Да и глупо. А башли — это вещь! Сорвешь свое и просеришь память. На кой тебе мстить? Тряхни, чтоб самой тепло стало. другим грев подкинь, — предложил чистосердечно.
Завтра возникни, трехну, как с тобой поладим! — выскочила из зарослей и помчалась к дому без оглядки.
Баланда пошел в город. Он понял, Катька не постоит за ценой, чтобы узнать, кто убил отца?
«Уж я назначу цену!» — ликует Митька заранее, копаясь в мусорном контейнере. Он набил полные карманы объедками. Средь них даже куски жареной рыбы попались. Только хотел их сожрать, присел рядом, какой-то кот на голову сиганул, выхватил кусок рыбы прямо из руки и тут же убежал.
Ну, лярва! — осерчал Митька на кошачьего бомжа и увидел Шныря, выходившего из подъезда дома.
Баланда кинулся навстречу как к родному. Запричитал, загнусавил, что три дня не жравши мается. Тот, порывшись в карманах, достал червонец, отдал и попросил больше не караулить его возле дома.
Баланда пообещал ему это, но, глянув в спину уходящему, злорадно подумал: «Много б ты отдал за мое молчанье! А ить ежли назову завтра имя твоей полюбовницы, пацаны с нее не только башли, саму душу вытащат. Это как пить дать. Они ничего не оставляют. Уж коль берут, так все! Сам так говорил. Вот и отыграются… И на твоей шкуре. А то ишь! Мало ему бабы! Еще и полюбовницу имеет! Вот как тряхнут ее! Потом прижмут. И ты волком взвоешь! Допрет, каково мне пришлось. Посмотрю, кого защищать станешь?».
Баланда еле дотерпел до утра. И с рассветом помчался к Катьке. Стукнул калиткой, потом в окно. Девчонка вышла на крыльцо босиком. Видно, поторопился Митька, разбудил.
Ну, что решила? — забыл поздороваться с Дикой Кошкой.
Твои ксивы у меня! Другого нет. Только это!
Мало! — сделал вид, что обиделся, и собрался
уйти.
Сколько хочешь? — услышал в спину.
Митька подумал, потом выпалил:
Десять штук!
Не подавишься?
Добавишь еще пятак, когда уроешь!
С тебя пятака хватит! По горло! А коли жидко, отваливай!
Ладно. Тащи это! И хиляй за хазу! Вякну обещанное!
Получив документы и деньги, спрятал их за пазуху дрожащими руками: не верилось в собственное счастье. Как мучительно долго шел он к этому дню! Как