11 мая 1859 года Пол нетерпеливо топтался на верхней палубе «Олимпика». Серая глыба Острова слез осталась позади. Полу казалось, что пароход идет слишком медленно, так медленно, что у него, как в детстве, не хватит терпения дождаться.
Радостное кудахтанье соседей раздражало его. Все они ожидали встречающих, а он? Будет кто-нибудь встречать на пристани его или ему придется ехать в гостиницу одному, самому заказывать себе номер и устраивать жизнь?..
Да, Эдж порядком избаловал его за те семнадцать месяцев, что его не было дома.
Черт бы побрал этот тихоход! Быстрее было бы добираться вплавь. Пол посмотрел вниз – в мутной воде гавани плавали банановые шкурки, чайки нахально подхватывали куски.
Наконец-то он опять в Америке! Скоро он увидит милый старый дом на Роял-стрит, увидит мать и Эллен, самое главное – Эллен… Волна нежности охватила его. Пол думал об Эллен часто, зато никогда не думал о Мэй. Он помнил Мэй непрестанно, помнил всегда. Однако мысленное прикосновение к ней всегда было болезненно, влекло за собой неприятные ощущения. Как истый креол, Пол больше всего в жизни не любил что-то превозмогать. А думая о Мэй, неизбежно приходилось превозмогать горькие мысли. Он никогда не верил всерьез, что все окончится благополучно, он был готов к разрыву, пожалуй, с самого начала, хоть и не признавался себе в этом… Он оборудовал для Мэй уютное, мягкое гнездышко в глубине души. Она жила там, но наведываться туда Пол старался как можно реже, он не любил неприятных мыслей, избегал их по мере своих сил.
«Олимпик» развернулся, дрогнул и стал.
Что такое? На пристани играл оркестр. Тысячная толпа встречала Пола Морфи, победителя Европы; ею предводительствовали Фиске и Лихтенгейн. Пестрым дождем полетели на палубу букеты.
Незнакомые джентльмены жали Полу руки, выносили вещи, усаживали его в кэб и, как мальчишки, бежали за экипажем.
Пятикомнатные апартаменты ожидали Пола в «Бронкс-отеле», том самом «Бронкс-отеле», где загорелась звезда его славы полтора года назад.
Чуть не плачущий от возбуждения и восторга Фиске объявил Полу, что сегодня же вечером в отеле «Метрополитэн» состоится банкет в его честь, но что главное, официальное торжество (как выразился Фиске, «встречу Пола Морфи с Америкой») решено проводить через две недели, 25 мая, в Белом зале нью-йоркского университета. Пол слушал его и не понимал, ему казалось, что все эти люди издеваются над ним, разыгрывают какой-то смешной спектакль.
Хотя… Он припомнил вечер в Париже. Раз шахматы способны вызвать такой энтузиазм толпы, с этим приходится считаться. И он перестал противиться.