– Дело тут не в братстве. Меня смущает другое, Шарль. Даже рабовладельческие государства древности искали для себя более прочную, более надежную идейную основу. Прости меня, но я плохо верю в прочность государства, основанного господами Дэвисом, Стивенсом и иже с ними.
– Как? Ты не веришь?.. Но ведь ты южанин, Пол! Ты южный джентльмен по крови, по рождению и воспитанию! Не надо пугать меня, Пол, ты шутишь!..
– Нет, Шарль, я не шучу. Я только вижу немного дальше, чем видишь ты. Тебе кажется, что все это очень просто…
– Что с тобой, Пол? Ты… ты плачешь?
– Нет, я не плачу. Но ты прав, я подумал о грустном – о тысячах убитых, об их детях и семьях… Жаль, что господа Дэвис и Стивенс не подумали о них в свое время.
– Они подумали обо всем, Пол, уверяю тебя! Они оба – великие люди, мой отец играл в карты со Стивенсом, он знает, что говорит! Трижды ура президенту Дэвису! И полугода не пройдет, как мы отлупим янки и вернемся с победой! Помни, Пол, что ты южанин и должен этим гордиться!
– Да, я южанин. Я никогда этого не забуду, Шарль, и буду стараться выполнить свой долг. Правда, никто не спросил меня, хочу ли я начинать войну с Севером. Но это все равно, изменить уже ничего нельзя…
Пол отошел к окну и уперся лбом в холодное стекло.
Так вот что имел в виду Аллисон, говоря о великих событиях!
Шарль прав, это назревало много лет, еще покойный отец опасался этой вспышки кровавого безумия. А ведь как просто обстоит все! Южные плантаторы хотят продавать хлопок дорого, а северные фабриканты хотят покупать его дешево… Началась борьба за прибыли, война за дивиденды… А сколько красивых слов вылито в эту кровавую бадью? Северяне кричат о христианской морали, об уничтожении позорного рабства и многом другом. А Юг – о защите исконных прав, о колыбели американской революции и, конечно, тоже о христианской морали. С обеих сторон попы будут петь молебны о победе. А умирать придется простым людям, даже не понимающим толком, за что они умирают…
Отряд людей в серой форме с песнями шел по Роял-стрит.
Вековая ненависть вырвалась наружу, она лилась по улицам, как лава проснувшегося внезапно вулкана.
Оглушительно бил барабан войны.
Он был с каждым днем все страшнее, этот проклятый барабан. Аболиционистов вешали на фонарных столбах десятками. «Истинных патриотов» Юга охватила паническая шпиономания.
Отряды в серой форме шли бесконечной вереницей. Армией Юга командовал Пьер Борегар, луизианский француз, старый и опытный вояка. Джеральд Аллисон, назначенный военным губернатором Нового Орлеана, формировал полки, бригады и батальоны. Вербовка шла ходко, армия росла как на дрожжах.