Пол поспешно расставил фигуры в первоначальное положение.
– Вот смотри, пожалуйста… Так… Я ответил так… Потом мы разменялись здесь… Потом было так… Вот эта позиция у нас была, ты согласен?
– Была, была! – подтвердил дед.
– Ну, хорошо, была, – согласился Эрнест.
– А потом было так… Так и так… И еще один размен, я выскочил ферзем… Ты защитился. И вот оно – наше положение! Теперь ты видишь, что пешка стоит на первоначальном месте, что ты никак не мог успеть пойти ею?
Эрнест и старик задумчиво переглянулись, старик усмехнулся и покрутил головой.
– Ты ведь не знаешь нотации, Пол, – мягко сказал Эрнест. – Ты не знаешь, как называются поля. Как же ты мог запомнить партию, скажи на милость?
Настала очередь Пола удивляться.
– А… а ты, дядя Эрнест? – спросил он испуганно. – А ты разве не помнишь наших партий?
Эрнест покачал головой.
– Не может быть, дядя Эрнест, ты шутишь! – В голосе Пола звучала горькая обида. – Это значит, ты играл со мной совершенно несерьезно, вот и все. Как можно иначе не запомнить партии? Я же помню их все…
– Все? – с ужасом переспросил Эрнест.
– Конечно все! Как можно не запомнить? Да и сколько их было всего? Штук тридцать, не больше… Ты опять дразнишь меня, дядя Эрнест, и прикидываешься… Насупившись, Пол собрал шахматы в ящик и вышел.
– Что скажете, мсье ле Карпантье? – спустя минуту спросил Эрнест.
Старик не успел ответить.
– Я всегда против этой игры, Эрнест! – быстро заговорила миссис Тельсид. – И я всегда говорю Алонзо: Полу нужно учиться, нельзя отвлекать его шахматами! Это развлечение, но оно требует много времени. Что допустимо для джентльмена, то совершенно не годится для мальчика, не правда ли? И я очень вас прошу играть с Полом поменьше, а лучше не играть совсем! Я попрошу Алонзо поговорить об этом с вами.
Миссис Тельсид подошла к дверям и крикнула:
– Пол! Ты слышишь меня, Пол?
– Слышу, – ответил сверху сердитый голос. – Я и сам не буду больше играть с дядей Эрнестом, можешь не сомневаться…
– Об этом мы поговорим с папой завтра, хорошо? А сейчас пей свое молоко и ложись спать. Покойной ночи, дорогой!
Миссис Тельсид вернулась в кресло и взялась за вышивание. Помолчав, она спросила:
– Почему, папа, вы не поддержите меня?
Ле Карпантье старательно выбивал над камином свою коротенькую трубку.
– Видишь ли, Луиза… – сказал он нерешительно. – Старик почему-то всегда называл дочь ее вторым именем: полное имя миссис Морфи было Тельсид-Луиза-Мария. – Представь себе, Луиза, такое: представь себе, что я, когда ты была в возрасте Пола, вдруг запретил бы тебе заниматься музыкой…