— Как западное направление?
— Никак. Бедуины еще не вышли на своих верблюдах. Но Эль-Адеб-Лараш обречен.
— Как ты думаешь, с теми кто остался что-нибудь будет?
— Нет, они либо тоже фанатики, либо притворяются. Так что их не тронут. Не тронули же нефтепроводы и промыслы. У них во главе движения не идиоты стоят. Рабочих и инженеров готовых служить им не тронут. Нефть Алжиру нужна.
— Я решил с последним рейсом выехать сам, во главе колонны.
Маслов кивает головой.
— Так что прими все хозяйство в свои руки.
— Будь осторожней, капитан. Сейчас они обнаглели и имеют способность стрелять из-за угла.
— Мы военные, Коля, и наша жизнь полна риска. Лучше скажи взрывники у нас хорошие есть?
— Есть, но не вздумай взрывать буровые и насосные станции. Этим ты обозлишь их и они будут иметь повод перейти границу Ливии.
— Нет, трогать я их не буду. Мне они нужны для другого.
— Возьми Колотова, парень во. Гвоздь взорвет, если нужно.
— Договорились.
— Господин капитан, я вам поесть принесла.
Передо мной стояла Мари с куском фанеры в руках, на которой были накрыты полотенцем тарелки.
— Давай.
Я ем, а она не уходит и сев на корточки старательно следит за мной.
— Вы сегодня туда уходите?
Она кивает на раскаленные пески.
— Ухожу.
— Там может быть страшно?
— Может быть. А ты откуда знаешь, что я отправляюсь в Алжир?
— Все говорят. Сегодня даже мой отец сказал об этом.
— Странно.
Она берет грязную посуду и уходит. Пора формировать колонны. Сержанты Лемешев и Кострюков стоят на вытяжку.
— Можно мы с вами, товарищ капитан.
— Кострюкова беру, Лемешева нет. Будете помогать лейтенанту Маслову. А вам Кострюков, отобрать по два человека охраны на машину, двойной комплект боеприпасов. Шоферов самых лучших, на ваше усмотрение.
Сержанты ушли.
Мы едем по пустыне при звездном небе. Шофера, что бы не глотать пыль, разместили свои машины ступенькой, освещая фарами вечно убегающий песок.
— Посмотрите, товарищ капитан.
Шофер указал вперед. Перед нами замелькали десятки и сотни огоньков, мотающиеся по горизонту.
— Беженцы идут.
Мы подъезжаем к передовому отряду. Это маленький старенький броневичок. Из люка высовывается голова и коверкая язык говорит.
— Рюськи… Рюськи?
Потом что-то лопочет по-французски. Я пытаюсь объясниться по-английски, но человек качает головой.
— Едем дальше, — говорю шоферу.
Мы проезжаем мимо движущегося табора, также не соблюдающего правило дорог. Каких здесь только машин нет. Грузовики, легковушки, трактора — все поднимая пыль ползет на Серделес. Вдруг перед фарами выскочила фигура и замахала руками. Мы остановились. Голос на английском спросил.