Она резко обернулась – и упала бы, если бы Генри не подхватил ее. Он кинулся к ней с поразившей ее быстротой, уронил банку с кофе и газету, которые держал в руках.
Осторожно прислонив Гиту к стенке дровяного сарая, он посмотрел на нее сверху вниз. Его дыхание даже не участилось.
– Вы меня напугали, – прошептала она, чувствуя, что еще никогда в жизни не ощущала так остро близость сильного мужского тела и тепло рук, все еще держащих ее за плечи.
– Простите, – пробормотал он, не отрывая глаз от ее порозовевшего лица.
– Но что вы здесь делаете? – судорожно глотнув, прерывисто выдохнула она. – Вы же сами сказали, что мы поговорим, когда я вернусь в Лондон!
– В самом деле?
– Да! Надеюсь, вы не собираетесь поселиться в этом коттедже? – в ужасе спросила Гита.
– Не собираюсь?..
– Нет! – простонала Гита в отчаянии. Как могла она так попасться!
Он легко, насмешливо улыбнулся.
– Нет, – согласился он, – я остановился в усадьбе.
– Где? – прошептала она.
Он указал в сторону старого поместья на холме.
– Только не говорите, что вы еще не успели его увидеть! – поддразнил он ее.
– Ну, да… нет… То есть я знаю, что здесь есть старое поместье, но я не подходила к нему близко. Я не знала, что там кто-то живет.
– Я живу. Со вчерашнего вечера.
– Вы?
– Да. Но имейте в виду: я не даю соседям молоко или сахар взаймы, – предупредил он.
– Генри!
Он улыбнулся, а затем медленно отвел прядку влажных волос с ее лба.
От прикосновения его пальцев Гиту невольно пробила дрожь.
– Почему не было слышно вашей машины?
– Я не стал заводить машину. От деревни просто прошел пешком.
– Прошел пешком? Но это четыре мили!
– Восемь, – поправил он, – четыре мили до деревни и четыре мили до деревни сюда.
Должно быть, он в отличной физической форме, подумала она, продолжая глядеть, словно загипнотизированная, в его серые глаза. Но он не сказал, что тоже собирается сюда приехать!
Все еще встревоженная, с громко бьющимся сердцем, не в состоянии отодвинуться, не в состоянии хоть что-нибудь сделать, она смотрела на него. Старые джинсы, старая рубашка, ни пальто, ни куртки. Но даже в такой простой одежде он выглядел элегантным. Заставляющим осознать, что она вспотевшая, неприбранная, взлохмаченная.
– Чем это вы занимались? – спросил он мягко.
– Занималась?
– Ну да.
– О, пилила дрова. Согласно инструкции Синди, мне надлежит следить, чтобы в поленнице всегда было достаточно дров.
– Ага, – медленно произнес он.
– Вы от меня такого не ожидали?
– Не ожидал, что вы сможете, – поправил он после маленькой паузы.
Понимая, что он наверняка заметил, как неровно, прерывисто она дышит, Гита попыталась изобразить беззаботность, но безуспешно.