— другое дело. — Конечно, с удовольствием! — откликнулась я наконец.
Рокпорт снял очки — синие стекла поймали отблеск пламени — и в первый раз за вечер прямо посмотрел мне в глаза.
— Честно сказать, там даже два подарка, — он коротко позвонил в колокольчик. — Думаю, вам понравится.
На зов явилась все та же немолодая служанка, выслушала указания маркиза, вышла и вскоре вернулась с подносом, на котором лежала старинная книга и небольшая плоская шкатулка.
— Первый подарок — для хозяйки кофейни, — пояснил Рокпорт, передавая мне книгу. Она оказалась очень тяжелой — сколько же серебра пошло на инкрустацию обложки? И застежка сложная, сразу и не поймешь, как раскрывается… Сразу видно, что древняя! — Это старинный сборник алманских рецептов. Тут напитки и десерты. Все написано, к сожалению, весьма архаическим языком, но я приказал приложить к каждому рецепту лист с переводом. Впрочем, алманский язык вам знаком, насколько мне помнится, так что это простая предосторожность.
— Да, знаком… но не слишком хорошо. Я редко говорю на нем. Спасибо за заботу, маркиз.
Застежка наконец поддалась. Я раскрыла книгу наугад и с благоговением провела кончиками пальцев по шершавому, прохладному пергаменту. Слева витиеватыми буквами был написан рецепт — практически нечитаемый из-за устаревшей грамматики и архаичных словечек, а справа умелая рука художника изобразила роскошный пирог. От времени краски немного поблекли, но все равно рисунок выглядел объемным, живым — кажется, склонись над страницей — и ощутишь умопомрачительный запах выпечки, меда и ягод.
— Пожалуй, стоит выучить староалманский, чтобы прочитать это без перевода, — прошептала я. — Спасибо!
— Вижу, первый подарок вам понравился, — удовлетворенно кивнул Рокпорт и взял с подноса шкатулку. — Надеюсь, понравится и второй. Тот, что для моей невесты, графини Эверсан-Валтер.
Обращение неприятно кольнуло собственнической ноткой. Подавив совершенно неуместное желание одернуть маркиза, я улыбнулась и заглянула в шкатулку.
Серьги, колье и браслет. Невесомые серебристые листья и цветы, перевитые с тонкими цепочками, сверкающая крошка — иней, и мелкие темно-синие камни-кабошоны — роса полуночи.
Я медленно и очень осторожно закрыла шкатулку, а затем… вернула ее Рокпорту.
Каждая леди хоть немного разбирается в драгоценностях. Даже та, что их не любит — как я. Сапфиры и бриллианты и вовсе трудно спутать с чем-либо. Они дороги и сами по себе, а в подобной тонкой работе…
По меньшей мере — четыре тысячи хайрейнов. Может, и больше.
— Вы молчите, леди. Вам не понравилось?