Прошлого не вернуть.
— Кто-то пытался истребить всю семью Эверсан. Яд в воде. Но умер только… только мой дед, лорд Фредерик Эверсан. Были еще угрозы…
— Не только угрозы, — мягко прервал меня Рокпорт. — Еще и покушения. Двадцать семь за неполных десять лет. И последнее, увы, увенчалось успехом. В этом есть и моя вина, Виржиния.
— Вы спокойно признаете это? Есть причины? — голос у меня заледенел, хотя внутри я буквально кипела. Гнев, дурные воспоминания, боль — жгучая перцовая смесь в моих жилах. — Насколько я помню, тогда вас вообще не было в стране, зачем же вы наговариваете на себя сейчас?
— Именно потому, что меня не было, я и виноват, — мрачно и совершенно непонятно ответил Рокпорт. Я чувствовала, что запутываюсь все больше — в его словах, в собственных чувствах. Действо начинало отдавать абсурдом. Все виделось теперь будто со стороны. — Не думайте, что я оправдываюсь, Виржиния. Нет. Вряд ли я когда-нибудь смогу простить себя, но именно поэтому буду заботиться так, как не заботился бы никто.
Я окончательно потеряла нить разговора и уцепилась за последние слова.
— Да уж, никто больше такого не делает! — голос у меня звучал громко и напористо — я старалась спрятать за злостью беспомощность. — Никто не врывается в мою кофейню за полночь, не угрожает моим друзьям, не пугает слуг и не читает мне мораль!
— Не сердитесь, Виржиния, — вздохнул маркиз. — Это для вашего же блага. Просто позвольте мне заботиться о вас. Возможно, тот человек, который десять лет потратил на то, чтобы добраться до ваших родителей, еще жив.
Меня накрыло изматывающим, леденящим приступом страха. Пальцы стали непослушными, и я сцепила руки в замок, скрывая дрожь.
— Хотите сказать, он может попытаться меня убить?
— Возможно.
— Быть того не может! — я вскочила из-за стола. От резкого движения чашка опрокинулась, а шкатулка с драгоценным гарнитуром полетела на пол. — Прошло четыре года! Четыре! И никто не тронул ни меня, ни леди Милдред!
Рокпорт наклонился и поднял шкатулку, затем бережно поставил ее на стол и только потом ответил, так и не подняв глаз.
— Первые два года после смерти Идена я потратил на то, чтобы найти убийцу. Увы, безуспешно, но кое-чего добиться удалось — преступник вынужден был залечь на самое глубокое дно, скрыться, исчезнуть. А вас, так быстро повзрослевшую девочку, взяла под крыло леди Милдред. В спокойствии прошло еще два года. Что было потом, вы помните. И, кроме всего прочего, я не думаю, что сразу после похорон вы могли воспринимать реальность… адекватно. Ребенком, Виржиния, вы часто прятали чувства за бесконечными «правильно» и «должно», переживая обиды и горести глубоко в своем сердце. И что же я вижу теперь, вернувшись из путешествия? Леди из стали, подобную леди Милдред? Нет, не верю, что вы могли так измениться. Но теперь, — голос его смягчился, — вам нет нужды больше быть сильной. Я рядом с вами, Виржиния. Вы не одна.