Роуленд приблизился к конюшням и перевел молодого гнедого мерина на шаг, чтобы дать ему остыть. Этот мерин подавал большие надежды. Он не сможет стать хорошей упряжной лошадью. Слишком маленький и легкий. Но он хорошенький внешне, обладает непринужденным привлекательным аллюром, при котором идет, невысоко поднимая ноги. Он идеально подходит для юных леди, которые каждый Сезон появляются в Гайд-парке, надеясь произвести впечатление. Перед глазами неожиданно появился незваный образ Элизабет Ашбертон, восседающей на лошади и проезжающей рысью по роскошной авеню. Роуленд скрипнул зубами и изгнал образ из головы.
Если бы он только мог превратить восемь сотен лошадей плюс тяжеловесных кавалерийских вот в таких, как этот мерин с благородными манерами… Господи! Как Роуленд рассчитывал на этот чертов контракт! И считал себя таким умным, заключая пари и заставляя своего единокровного брата в течение всех этих месяцев взимать с одурманенной невесты плату в обмен на организацию освобождения Майкла из Ньюгейтской тюрьмы. Вероятно, его единокровный брат в последующем сможет опровергнуть обвинения в убийствах, которые выдвинул против него Роуленд. Да, Роуленд свалял дурака, возвращая графине все до последнего пенни, пусть и через силу.
Теперь он вполне может предстать перед магистратом, его предприятие обанкротится и будет продано покупателю, который предложит ставку повыше. Да, перспектива оказаться в богадельне…
Внезапно он увидел вдали серое муслиновое платье, которое мелькнуло у выхода из конюшен. Что за черт? Он подъехал к ближайшему парнишке — помощнику конюха и бросил ему повод.
— Займись им, Джимми.
Роуленд бесшумно приблизился к дубу. Густые распущенные волосы миссис Ашбертон развевались под легким предвечерним бризом. Она что-то доставала из широкой юбки своего платья.
Элизабет резко повернулась, и пока она не успела изменить выражения, Роуленд смог прочитать на ее лице отчаяние.
Он кивнул на письмо в ее руке.
— Новые интриги, миссис Ашбертон? Рад узнать об этом. До вашего появления жизнь была слишком утомительной и скучной. Хотя должен сказать, что при виде вашей неуемной любви к секретной переписке мое терпение истощается.
— Думаю, было бы слишком оптимистичным надеяться на то, что вы не станете снова отчитывать меня. — Она быстро сложила письмо. Ее лицо снова обрело обычную краску.
— Могу ли я спросить, о чем это письмо, миссис Ашбертон? Я надеюсь, вы не замышляете неблагоразумного побега из нашей уютной маленькой компании?
— Почему вы так решили?
— Потому что у вас такой вид.