Его руки ответили, несмотря на бой колоколов, которые вносили с этим тревогу. Не обращая внимания на все на свете, он крепко прижал ее к своей груди и ответил яростным, нарушающим всякие приличия поцелуем.
Если он собирается стать невольным участником этого фарса, то нужно, по крайней мере, сделать это красиво. В конце концов, это делалось ради представления, и было очень даже легко вступить в роль, потому что все было по-настоящему, если не считать очевидного страха с ее стороны, о чем говорили дрожащие губы.
Это было любопытное ощущение. Давным-давно он взял за правило избегать поцелуев. Совокупление, которое он предпочитал, — это совсем другое дело. Были дни, более того, недели, когда он чувствовал себя отрезанным от всего мира, почти лишенным души.
Уголком своего сознания Роуленд уловил возмущенный шепот потрясенных гостей.
Элизабет прервала поцелуй и уткнула лицо ему в лацкан. Тем не менее, она не ослабила хватку вокруг его шеи.
Было такое впечатление, что она боялась посмотреть на то, что совершила.
— Могу ли я напомнить, что мы не одни? — шепнул он, вкладывая во фразу определенную толику юмора. — Поймите, я вовсе не жалуюсь.
Ее жаркое дыхание опалило ему щеку.
— Мэннинг? О, мистер Мэннинг, дорогой мой приятель! — раздался изумленный голос принца-регента. — Убери с прохода свою — гм! — птичку и себя. Ты совершенно ясно доказал, что еще недостаточно научился себя вести в приличном обществе. Веллингтон, захватите мою табакерку. Пимм, вы мне нужны.
Герцог Веллингтон, явно раздраженный тем, что должен исполнять роль собачонки, немедленно повиновался, а подобострастный низкий поклон Пимма и его напряженная улыбка не могли скрыть ярости. Хелстон и Эллсмир двинулись за Роулендом, в то время как остальные гости затаили дыхание, надеясь и рассчитывая на то, что будет продолжение этой сцены; рассказ об этом скрасит и оживит их жизнь на многие годы вперед.
— Будь умницей, Мэннинг, — настойчивым шепотом призвал Хелстон, — и сделай так, как велел его высочество. Сюда, пожалуйста, Эллсмир и я проводим тебя.
Роуленд мало что слышал, поскольку Элизабет наконец подняла глаза и взглянула на него, после чего Мэннинг спешно взял ее руку и положил на свое плечо.
— Исчезни отсюда, — пробормотал он Джошуа Гордону, своему незадачливому лакею.
Роуленд провел Элизабет по центральному проходу к выходу, не ожидая, когда два окаянных лорда помогут ему. Он почувствовал ее желание пойти в другом направлении, когда они приблизились к королевскому трио, но не позволил ей этого. Они остановились перед принцем-регентом и, прежде чем уйти прочь, отвесили изысканный поклон.