— Я очень рада, — протягивая обе руки Брагину, просто сказала мисс Френч.
— Садитесь… садитесь… Так приятно провести нудное время поезда в обществе симбирского кадета и боевого офицера.
Она перевела взгляд на черную косынку и только что смеющиеся, радостные глаза подернулись грустью участия и жалости.
Мисс Френч, английская подданная по отцу, русская по матери, участливо расспрашивала Брагина об обстоятельствах его ранения, о временных неуспехах русской армии, рассказала о настроениях столицы, из которой возвращалась в свое родовое имение — «Киндяковку».
Екатерина Максимилиановна, объездившая весь свет, была необыкновенно интересной собеседницей, а маленький ирландский акцент, при безукоризненном знании русского языка, придавал ее речи какую-то особую прелесть случайного комизма, когда она думала по английски, а выражала мысль по русски. Новые друзья отказались от обеда в душном вагон-ресторане и решили пообедать на станции Рузаевка, на всю губернию славившейся своей изысканной кухней.
Рузаевка — крупная деповская станция примерно на полпути между Москвой и Симбирском, где скрещивались три железнодорожных линии, где пассажирам, следующим из Поволжья в столицу и из центральных губерний в Поволжье, приходилось делать пересадку и зачастую ждать своих поездов три, четыре часа, а в зимние заносы и целые сутки. Предприимчивый буфетчик вокзального ресторана учел это обстоятельство и поставил кухню ресторана на такую высоту, что она славилась на всю губернию. Любители и даже не любители поесть с удовольствием проводили томительное время вынужденного ожидания в вокзальном ресторане, наслаждаясь изысканными, всегда свежими и вкусными, закусками и блюдами. Буфетчик медленно, но верно богател.
Огромный пассажирский паровоз в клубах белого пара, словно усталый от долгого бега, радостно остановился на станции «Рузаевка». Короткий свисток, он отделился от состава и быстро, шумя тяжелыми колесами, побежал к станционной водокачке, утолить жажду студеной рузаевской водой. Пассажиры высыпали из вагонов… Брагин встретил мисс Френч, и скоро они вошли в огромный станционный ресторан, наполовину занятый публикой. Дохнуло своеобразным ароматом вокзала. Всюду суетились какие то озабоченные люди, носильщики в белых фартуках перетаскивали чей-то ручной багаж, официанты на блестящих «под серебро» подносах разносили на столы вкусные, раздражающие аппетит, блюда. Мисс Френч и Брагин опустились у маленького стола, покрытого белой накрахмаленной скатертью. Через минуту на больных, усталых от жизни, ногах к ним бесшумно подошел седой официант. Одутловатое лицо было чисто выбрито, в петлице белой куртки серебром блестел номер один, что на языке ресторана означает — «главный».