Переглянувшись, Скворцов и Шило последовали за ним. Пока разделывали барана — можно сказать, отдохнули…
До ночи — так и не успели дойти до границы. Пришлось располагаться на ночлег — в ущелье. Одеяло, похожее на пуштунское — это тебе и палатка и спальный мешок. Костер… вы что, шутите что ли? Горячего они не пили и не ели уже несколько дней. Каждые три часа — смена караула.
Засыпая, проваливаясь в горячий, обволакивающий как овсяный кисель сон Скворцов кое-что вспомнил. То, что не хотел бы помнить…
Если хочешь пулю в зад — поезжай в Джелалабад…
Джелалабад… Проклятый, залитый кровью, опасный — ничуть не безопаснее Кандагара. Афганистан в квадрате…
Ротным тогда у них был капитан Сивицкий, крепкий, старой закалки мужик, лет тридцать — а опыта на все пятьдесят, покувыркаться в Анголе успел, пока сюда не бросили. Ох, гонял. За провинности бил. Лично. Хочешь… отбивайся, если сможешь. Получишь еще больше.
Тот день… они были в воздушном патрулировании… его тогда только вводили. Два Крокодила, два Мишки и они, досмотровый взвод, облет, возврат, дозаправка, снова облет. Духи тогда наглыми были непугаными, караваны днем гоняли…
Получилось глупо — тогда зоны патрулирования подбирали можно сказать на глазок, Ми-8 машина такая, топлива много жрет, радиус примерно сто пятьдесят километров — но это примерно. На деле может быть по-всякому — полет на небольшой высоте, с маневрами уклонения, в высокогорной местности — топлива пожирает немеренно. Вот и получилось — возвращаясь, поняли, что до базы не дотянуть, запросили Землю, та их посадила рядом с советским гарнизоном, место довольно опасное, но все лучше, чем просто в горах, а тут даже танк имелся. Завтра придет с караваном наливник, в наливнике будет авиационное топливо, его придется заливать в баки, передавая ведра по цепочке и, в конце концов, все обольются керосином с головы до ног. Но это будет завтра… до завтра надо еще дожить.
Лейтенант Скворцов, только прибывший в часть на замену из Союза, вышел из землянки, где располагался командир заставы, прикрывавший стратегическое направление — Пешаварскую дорогу. Когда то здесь был виноградник… виноградари ушли в Пакистан, виноградник вырубили метров на сто, чтобы не загораживал сектор обстрела. У дувала — который вообще то назывался бруствером, но в Афгане его называли дувалом — в темноте рдяно алели светлячки сигарет, негромко переговаривались на смеси русского, матерного и пушту — типичного языка русского спеца. Скворцов прислушался к разговору, принюхался…
Когда он подошел к дувалу… никто и не подумал встать с корточек, как это подобает делать при приближении старшего по званию.