— В одной пачке двадцать сигарет, — напомнил он, — а ты мечтала об одной сигарете…
— Я бы купила пачку, потом бы открыла ее. Я бы слушала, как шуршит целлофан. Почувствовала бы, как она похрустывает в руке. Понюхала бы ее. Только что вскрытая пачка так чудесно пахнет!
— А из пепельницы так гадко разит!
— Ты хочешь сказать, что не стал бы меня целовать, если бы от меня пахло сигаретами?
Они обменялись взглядами, которые обжигали сильнее огня.
— Надо проверить.
— Не-а. — Она встряхнула головой, и волосы ее рассыпались по плечам. — Не сможешь, если я не сдамся.
Бен представил себе, как она лежит в постели с рассыпавшимися по подушке волосами. Она сдастся, и он наполнит ее собой.
— С другой стороны, кто сказал, что изредка мне нельзя предаваться фантазиям?
— Фантазии до добра не доведут.
И лучшим тому свидетельством был его севший голос и пульсирующее неутоленным желанием тело.
Бриджет чуть наклонила голову, не желая расстаться со своим видением.
— Я вытащу одну сигаретку из пачки. Медленно-медленно. Она будет длинная, тонкая, белая. Бумага под пальцами будет гладкой, внутри зашуршит табак. Я сомну остальную пачку и выброшу ее. Честно. Возьму и выброшу. Мне нужна только одна сигаретка.
С ним все не так. Он уже представляет себе, каким будет их следующий поцелуй. И — еще следующий. И горячечную, неутолимую, выматывающую страсть, которой они предадутся.
— Я зажгу спичку…
Он пылал, не слушая ее слов.
— Потом я поднесу сигарету к губам. — Она скривила губы, словно зажимая фильтр, и шумно втянула в себя воздух. — …Пламя перекинется на бумагу… И втяну дым. Первая дивная затяжка наполнит мой рот и потянется в легкие…
— Твои почерневшие легкие, — пробормотал он.
Она отмахнулась от него, как от колечка дыма. Высоко поднимая плечи и расправляя грудь, она глубоко и удовлетворенно вдохнула полные легкие воздуха.
— …И докурю ее до самого фильтра. А потом стряхну пепел и затушу ее. Прощай, сигарета!
— До новой встречи! — с иронией подвел итог Бен.
Она медленно открыла глаза:
— По-твоему, я настолько слаба?
— К никотину привыкают сильнее, чем к героину.
И бывали случаи, когда секс поворачивал сильных мужчин против всего, во что они верили.
— К счастью, ничто так резко не меняет образ жизни, как младенцы.
— Младенцы?
— Я не знаю лучшей мотивации, чтобы бросить курить, чем беременность. Когда я буду точно знать, что беременна, мне будет легче.
Ну, уж если это не охладило бы его пыл, тогда дело вообще можно считать безнадежным. Страсть улеглась. Он прокашлялся и почувствовал себя немного увереннее.
— Можно отказаться от чего угодно, если принять твердое решение. Все дело в силе воли.