— С тобой точно не произошло ничего серьезного?
Она заморгала. Глаза ее были еще влажными — как и губы.
— Со мной все в порядке.
Но это было не так. Казалось, она просто околдована: она могла думать только о том, как бы прикоснуться к нему, узнать все его тело. Она еще раз провела руками по его волосам, пропустив густые пряди между пальцами. — Бриджет!
Его короткое предостережение заставило ее улыбнуться полной изумления, чуть наивной улыбкой, которую он будет помнить до последнего вздоха. Ее пальцы скользнули вдоль его шеи. Его судорожный вздох в ответ на это прикосновение наполнил ее торжеством. Казалось, она только сейчас обнаружила, что он по пояс голый.
— Ты не замерз?
Она неуверенно провела рукой по его плечу. Жара нельзя было не почувствовать. Его кожа буквально его излучала. Бриджет осторожно опустила руку к ребрам.
— Больно? — спросила она.
«Милая, если ты не остановишься, я сейчас умру совсем от другой боли». Но Бриджет спрашивала про его ребра.
— Только если я делаю глубокий вдох. Хочешь — можешь поцеловать, чтобы побыстрее зажило.
Не в силах устоять перед соблазном, она наклонила голову, прихватив волосы рукой, чтобы они не мешали ей провести губами по его ушибленному боку.
— Так лучше?
— Ниже, — попросил Бен, словно маленький мальчик, поверивший взрослым, что нежный поцелуй может успокоить боль.
В темноте она осторожно нащупала следующее ребро. Бриджет провела губами по всей его длине, от бока до живота. А потом спустилась на следующее.
— Еще ниже?
Соображает она прекрасно.
Бен схватил ее за плечи и заставил выпрямиться, повернув так, чтобы ее лицо залил бледный свет луны. Он знал, что сейчас скажет. Но прежде чем говорить, он хотел, чтобы Бриджет убедилась в его искренности.
Вот почему он поцеловал ее — ее лицо, шею, плечо, с которого откинул волосы… Она ахнула, и Бен повторил свой поцелуй, на этот раз сделав его более страстным. Он не ждал от нее ненужного кокетства: его Бриджет была слишком жизнелюбива, слишком открыта всем поворотам судьбы, слишком честна. Когда он провел своей колючей щетинистой щекой по ее нежной шее, она со стоном попросила еще. Он раздвинул тонкую ткань пеньюара, покрыв ее грудь быстрыми легкими поцелуями.
Ему хотелось дать ей все, что он может, замереть над ней — а потом наполнить ее собой. Ему хотелось, чтобы она впилась ему в плечи и обвила его ногами. Ему хотелось, чтобы она со стоном повторяла его имя в такт их движениям. Когда в глубине ее тела возникла дрожь, ему захотелось прикоснуться к ее источнику.
Но больше всего Бену хотелось, чтобы она поняла: между ними возникла не просто плотская страсть.