— Может быть, он не является твоим врагом, — возразил Рам, — или врагом Состиса и Объединенных Миров. Но моим остается! Моя родина до сих пор под пятой Иссела?
— На-Шив? — нахмурился Маури.
Рам кивнул, допил третий бокал и задумчиво повертел его в руках.
— Когда губернатор Реньер посылал свои войска, он обещал восстановить разрушенные города, обещал защиту от агрессии Объединенных Миров. Кое-что он действительно построил. Но единственная агрессия, которой подвергся На-Шив, была совершена исселианцами. И они еще твердят о том, что мы должны быть благодарны им за то, что не живем, как крысы в сожженных городах. И они надеются, что эта… благодарность… будет выражена совершенно определенно.
Он замолчал, подогрел себя еще одним глотком из последнего бокала, поморщился и продолжил:
— Однажды вечером двое исселианских офицеров заявились в контору, где работали моя мать и сестра. Они уже закрывались. Исселианцы сказали, что хотят проверить, в порядке ли разрешение на аренду здания. Все закончилось тем, что и мать, и сестру изнасиловали.
— Ты никогда не говорил мне об этом, — сказал Маури.
Рам пожал плечами, поставил на стол бокал.
— Мне тогда было пятнадцать. Единственный «мужчина» в семье. С тех пор я думал только о мести и решил, что исселианцы поплатятся за это. Мне было все равно, кто именно. Я стал поджидать их, болтаясь возле пивных, куда они частенько захаживали, и однажды мне крупно повезло. Тот парень с серебристыми полумесяцами на погонах вышел один и такой накачанный, что едва стоял на ногах.
Рам поднял бокал и с удивлением обнаружил, что тот пуст. Отставив его в сторону, он еще раз нажал кнопку заказа.
— Я предложил проводить его скиммера, а потом ударил по голове, связал, вынул нож…
Маури беспокойно зашевелился.
— Послушай, приятель, я больше не хочу ничего знать.
Рам махнул рукой.
— Я так никого и не убил. Просто сделал так, чтобы он уже никогда не смог изнасиловать чью-то мать или сестру. Он очнулся и стал орать, когда я уже заканчивал…
Маури покачал головой, на лице его застыло смешанное выражение ужаса и изумления, отчего Рам испытал какое-то странное удовлетворение. Он одним глотком опорожнил бокал и с оттенком гордости добавил:
— Оказалось, что этот парень был полковником Исселианских Штурмовых Сил. Когда меня схватили, я думал, что это конец. Но меня лишь департировали. Я даже не успел попрощаться с мамой и Джебби. Не знаю, известно ли им о случившемся.
Рам иронически улыбнулся и приложился к бокалу, которым угостил его Маури. Проглотив обжигающий напиток, он несколько секунд сидел с открытым ртом, затем покачал головой.