— Держись, — крикнул Бисби. Одна упряжка чуть не рухнула вниз. Ровный свист полозьев прекратился, и сани застыли на неровном льду. Колонна эскимосов была справа от них и постепенно удалялась, скрываясь из виду. Густой туман ложился на застывший океан.
— Я не вижу Валентину, — сказал Бисби. Голос его был спокоен, но он резко остановил упряжку. Они соскочили на лед. Было ужасно холодно и туман проникал к телу даже сквозь толстую одежду. Они стали кричать. Тревога охватила Дайану, но вот сквозь туман донесся ответный крик. И вот через пару минут из тумана вынырнула оленья упряжка, окутанная белым паром. Казалось, это появились приведения из норвежских саг. Солдатов и Волков соскочили с саней и в приливе радости обнялись с Бисби и Стовиным. Волков в избытке чувств хлопал Бисби по спине и повторял:
— Все в порядке, все хорошо.
— Нам нужно что-то придумать, чтобы не потеряться в пути. В таком тумане легко растеряться, и у нас нет ни одного фонаря. Я думаю, что придется ехать рядом и очень медленно.
— Один из моих оленей очень тяжело дышит, — сказала Валентина. — Посмотри…
Бисби подошел к оленю. Бока животного судорожно вздымались и вокруг его рта была замерзшая пена. Бисби покачал головой.
— Потом мы снимем часть груза с твоих саней, Валентина, — сказал он. — Но сейчас не место для этого. Может быть, потом, на остановке.
— А куда мы отправляемся? — спросил Волков.
— В настоящий момент, — сказал Бисби, — мы двигаемся в Америку. Разумеется, сегодня к вечеру мы туда не попадем.
— А все эти люди? Куда они идут? Что с ними случилось?
— Они тоже идут в Америку. Во всяком случае, многие из них, — сказал Бисби, направляясь к своим саням.
Волков долго смотрел вслед ему, затем сел рядом с Валентиной. Солдатов тоже занял свое место. Та радость, которая охватила их после того, как они нашли друг друга, постепенно испарилась, и они очутились лицом к лицу с реальностью, жестокой реальностью. Валентина посмотрела на мужа. Лицо его было осунувшимся, смертельно усталым.
— Но! — крикнул Бисби, и упряжка рванулась вперед. Валентина тронула шестом своих оленей. Упряжка ее тоже двинулась вперед. Вскоре они уже ехали почти рядом — в десяти ярдах друг от друга. Олени шли шагом.
— Ты знаешь, куда мы едем? — спросил Стовин.
— Я думал, что моего интеллекта хватит, чтобы жить в любых условиях, горько подумал он. Но холод заморозил мой разум. Мне приходится тратить все силы на борьбу с ним.
Он еще плотнее закутался в меха и посмотрел на Бисби, который уверенно смотрел вперед.
— Я знаю, куда еду, — ответил Бисби. В голосе его было торжество.