Все на нем было отнюдь не новое, но поразительно аккуратное, опрятное. И держался он подтянуто, по-военному.
— Кто вы?
— Юнус, но меня в полку зовут Юнус Винтовка.
— Почему? — невольно улыбнулась Дильаром. — Как это человека можно назвать винтовкой? Нелепость.
— Когда я стреляю… всегда попадаю. Ну, вот меня и прозвали… Винтовка.
— О, а я думала…
Цепляясь за его руку, Дильаром встала. В ногах она ощущала слабость.
— А я думал, — проговорил Юнус, — что это за старая женщина ходит по степи, а вот вы улыбнулись… оказывается, молодая.
И он, как бы поражаясь своей несообразительности, покачал головой.
— Вы сможете идти? Помочь?
— Не надо, — сердито сказала Дильаром. — Не надо. Я сама, я не старуха. Куда идти?
Она поплелась по песку. Дело пошло гораздо лучше, чем даже она думала. Каждый шаг вселял в ее тело новые силы. Через пять минут она уверенно поднялась на бархан. Шедший рядом Юнус удовлетворенно буркнул:
— Вижу, вы не старуха…
Он взглянул на нее и поразился происшедшей в ней перемене.
Когда Юнус, привлеченный лаем собаки, увидел Дильаром на песке, его поразил мертвенный вид ее лица со сморщенной серой кожей, обтягивающей скулы, ввалившимися черными глазами, сухими ниточками губ. А сейчас несколько глотков воды вернули коже нежность молодости, и на щеках чуть зарозовел румянец.
— Аллах всемогущий, — пробормотал про себя Юнус, — злые джины песка и зноя едва не погубили чудесную пери.
Он не обиделся, когда вдруг Дильаром накинула на голову камзол и закрылась от него. «Значит, эта девушка стыдлива… значит, она хорошая, порядочная девушка…»
Дильаром чувствовала себя слабой, беспомощной и с теплой — благодарностью смотрела на шагавшего впереди нее Юнуса. Он шел размашистой походкой, но и ему было нелегко: когда Юнус окликал своего пса, чтобы тот не убегал слишком далеко, голос его звучал сипло.
Вдруг Юнус обернулся и сказал:
— Что вы отстаете? Идем поскорее.
Дильаром удивленно спросила:
— Почему вы так говорите, обидно?
Он усмехнулся:
— Только что помирали, а сейчас в зеркальце гляделись.
— Ну и что же?
Действительно, Дильаром уже успела заглянуть в зеркальце и поправила растрепавшиеся волосы, ибо она знала, что падающие на лоб космы отнюдь не идут девушке, даже если она красива.
Но Юнусу стало совестно:
— Я не так сказал… Извините… Старый солдат что старый верблюд — брюзглив.
Они поднялись на бархан.
— Ну, Басс, — проговорил, чуть задыхаясь, Юнус, — пришли.
Он потрепал загривок собаки и свистнул. Басс радостно взвизгнул и мгновенно исчез. Только лай его доносился все тише, удаляясь.
Юнус повернулся к Дильаром. Слово «пришли» произвело на нее совершенно неожиданное действие. Слабость разлилась по ее телу. Она чуть не упала.