Но если презервативы предназначались Ким, почему Джеральд держал их на работе? Не удобнее ли хранить их в ее доме или своем собственном?
Тут Джерри припомнил счета из мотеля. Может, они встречались там во время обеденных перерывов? Но это совсем не похоже на Ким. А если даже и так, почему Джеральд не носил презервативы в портмоне, как это делает большинство мужчин?
Вдруг он заметил в ящичке что-то белое. Присмотрелся и увидел, что из свернутой рубашки выглядывает уголок бумаги. Когда он его вытащил, оказалось, что это конверт. В нем лежал чек. Чек личного счета Джеральда, уже использованный. Получателем значился некто Отто Хоскинс, а подпись — четкий, твердый росчерк — принадлежала Джеральду Е. Киркленду. На сумму, указанную в чеке, можно было бы заказать немало товаров по телевизору.
Хоскинс, Хоскинс… где же он слышал эту фамилию? И почему Джеральд заплатил этому Хоскинсу такие большие деньги? Джерри положил чек обратно. Если он соберет большую часть мозаики, ему, возможно, удастся предотвратить смерть Ким.
На столе перед ним лежали бумаги, напоминая о необходимости заняться работой. Но что же ему делать со всеми этими цифрами? В них не было никакого смысла, прежде всего потому, что они не совпадали с цифрами на распечатке у Джеральда.
Джерри запер ящичек и опустил ключи в карман. Задев рукой записку, положенную им в карман еще утром, он вытащил ее. И перечитал еще раз: «Позвонить мистеру Хоскинсу, инспектору „Гуди-Фудс“». Записка была написана за две недели до автокатастрофы.
— Замечательно, все подписано. — Донна вошла и сгребла со стола кучу бумаг. — Я только заберу их и тут же уйду.
— Донна, — позвал ее Джерри и положил перед ней записку, разгладив ее рукой. — Ты не помнишь, зачем я должен был позвонить Хоскинсу?
Та в задумчивости закусила губу.
— К сожалению, — сказала она наконец, — я никогда не слышала о мистере Хоскинсе.
— Разве не ты написала эту записку?
Донна склонилась ниже, всматриваясь.
— Да, почерк действительно похож на женский. Но не мой. — Она направилась к выходу, но вдруг остановилась. — Кстати, о почерке… — она взглянула на верхнюю бумагу в пачке, — что случилось с твоим?
Только теперь Джерри вспомнил четкие росчерки чернил на чеке. Видно, Джеральд старался произвести впечатление не только своими манерами, одеждой, личными вещами, но и почерком. Хотел, чтобы его считали твердым и властным. А роспись Джерри простая и незамысловатая. По-своему твердая, но без претензий.
Он улыбнулся секретарше, которая лихорадочно листала ворох подписанных бумаг.
— Похоже, я немного замечтался сегодня.