Точно в четыре часа в день свадьбы зазвонил телефон. Стефани подняла трубку и услышала, как мужской голос, сильно искаженный плохой связью, произнес что-то вроде «Транспорт подан».
— Я сейчас буду, — ответила она.
Когда она вышла из лифта, ее лицо украшала дежурная улыбка, адресованная человеку, ожидавшему ее у двери. На нем был черный смокинг, сияющая белизной рубашка с гофрированной грудью и черная бабочка. Улыбка ее стала гримасой, когда Стефани подняла глаза на его лицо.
— Что ты здесь делаешь? — с трудом произнесла она.
Макаллистер поднял брови.
— Я — твой шофер. Разве Джойс не сказала тебе, что это я тебя подвезу? — Он еще никогда не выглядел так великолепно. Высокий, темноволосый и красивый — эти определения лишь формально описывали то, что она видела. Сердце у Стефани громко застучало.
— Нет. Она сказала, что за мной приедет начальник матери ее жениха!
Он пожал плечами.
— Это я. — (Стефани уставилась на него.) — Сын моей секретарши женится на дочери твоей продавщицы. Марджори Саттон, моя секретарша, и твоя помощница — подруги уже много лет. Конечно…
— Я знаю об этом. О том, что они подруги. Но Джойс не посчитала нужным объяснить подробнее, за кого выходит ее Джина. Что я не могу понять, так это почему Джойс не сказала мне, кто меня повезет. Господи, она знала, что мы встречались. Она видела, как мы уезжали тогда, когда ты показывал мне участок под дом! Почему…
— Я думаю… — от раздражения губы Макаллистера вытянулись в ниточку, — нас подставили. Марджори Саттон ясно дала мне понять, что тебе хорошо известно, кто приедет за тобой. Я убью эту женщину!
— Так это такая тяжкая повинность для тебя — отвезти меня в церковь? — высокомерно спросила Стефани.
— Повинность? — Его серо-голубые глаза скользнули по ней. Его дыхание немного участилось, а взгляд затуманился. — Нет, это совсем не повинность. Но скажи мне, — он взял ее под руку и повел к двери, — почему это я, а не твой жених везет тебя на свадьбу?
Он не знал. Он все еще не слышал. Значит, именно поэтому он ей не звонил ни до, ни после той встречи в книжном. На мгновение ее сердце сладко заныло, как птица, неожиданно выпущенная на волю. Потом Стефани вспомнила о Тиффани Уитни и о том, как та смотрела на Макаллистера.
— У меня нет жениха. — Она почувствовала, как его рука на секунду разжалась. — Я разорвала помолвку несколько недель назад.
Он уже пришел в себя — крепко держал ее руку чуть выше локтя, и она чувствовала его учащенный пульс.
— Значит, ты бросила Гулда… снова. — Его тон был спокойным. — И на этот раз… окончательно? — Он открыл перед ней дверь.