Они много времени проводили читая, благо, Джастин собрал обширную библиотеку. Кристина могла целые часы проводить в его рабочем кабинете, листая оригинальные рукописи его пьес. В дальнем конце дома имелась специально оборудованная комната со столиками для игры в бильярд и пинг-понг, и всегда в их распоряжении оставался бассейн.
Кристина обожала бассейн. Особенно ей нравилось тонуть в руках Джастина, когда вокруг шумит вода, поднимаются вверх, превращаясь у стеклянных перегородок в холодный туман, клубы горячего пара, но даже сквозь туман и пар виден окружающий их мир — заснеженный, белый, прекрасный.
И они одни…
Перебежав какой-нибудь десяток шагов от бассейна, оказываешься у огня, где можешь тут же согреться, бросив на пол стеганое одеяло, подушки, прихватив для полного удовольствия бутылку отличного вина.
Одним таким вечером, когда они лежали у огня, Джастин, зарывшись лицом в волосы Кристины, прошептал:
— Не хочу, чтобы снег прекращался. Пусть бы он падал всегда.
— Здорово было бы. Но все твои батареи и аккумуляторы однажды сядут, и мы как миленькие побежим из своего прекрасного заточения в поисках газовых баллонов, чтобы было на чем готовить и чем обогревать дом. Всему когда-то приходит конец, — благоразумно заметила Кристина.
— А и вправду, что мы будем делать, когда кончится эта идиллия, мисс Кеннеди? — спросил Джастин.
— Ну, я, например, считаю своим святым долгом объявиться у Роджера. Он на радостях устроит торжественный обед или ужин, и ты можешь посетить его вместе со мной.
— Премного благодарен. И что же, мне изо всех сил придется на этом ужине делать вид, будто между нами ничего не произошло? Будьте добры, передайте мне соль, кстати, как вас зовут, меня — Джастин Магнуссон. А вас Кристина? Боже, как приятно!
— Не смеши меня. Я никогда не приглашу на ужин мужчину, если он даже не знает моего имени, — пригрозила Кристина.
— Но что же подумает Роджер о твоем романтическом знакомстве?
— Он мне двоюродный брат, а не отец.
— И все же?
Кристина вздохнула, удивляясь, как это Джастин уловил нотку озабоченности в ее беспечно звучащем голосе.
— И все же, поскольку он считает себя моим старшим братом, мне придется с ним поговорить по душам, и я уверена, что он поймет меня.
— А если он схватится за дробовик? — с легкой насмешкой спросил Джастин, не спуская с Кристины полуприкрытых глаз.
— Дробовик? Подобная воинственность не в характере Роджера.
— Но Роджер мужчина и твой опекун. Он может потребовать, чтобы я оставил тебя в покое.
— Не думаю, чтобы все обстояло так драматично. У него, кажется, и ружья-то никакого нет.