— Ну как он, доктор?
— Уже значительно лучше, ваше сиятельство. Отеки я более-менее убрал, внутренние органы в порядке. Почти, но это пройдет. Остальное… я думаю, недели две-три и все эти синяки и ссадины сойдут, так что здоровью больного абсолютно ничего не угрожает. Но, тем не менее, для быстрейшего выздоровления ему показан покой, и никаких нервических волнений.
— Благодарю вас. Я могу с ним немного побеседовать?
— Пять минут, ваше сиятельство.
Сам больной умирающим уже не выглядел, но и красавчиком назвать его было очень трудно — весь в сине-желто-багровых пятнах синяков и с забинтованным лбом, он страдальчески морщился, но мужественно отхлебывал горячий бульон, которым его с ложечки поила жена. При виде посетителя она без лишних слов собралась и отошла в сторонку, не забыв тихо поздороваться с работодателем своего мужа.
— Как вы, Иммануил Викторович?
— Благодарствую, неплохо.
— Это радует. Я бы хотел извиниться перед вами — за то, что не принял всерьез ваше предупреждение насчет владельцев Илис-Блитц.
— А что, это они?
— Больше просто некому. Но это неважно — более такого не повторится, я даю вам в том свое слово. А пока, как вы смотрите на то, чтобы поправить свое здоровье в Ницце или Ривьере? Или на другом курорте, по вашему выбору. Я думаю, месяц-другой отдыха явно пойдет вам и вашим родным только на пользу. Разумеется, за счет компании.
Послушав неуверенные протесты больного и поглядев на навострившую ушки жену Герта, Александр подавил любые сомнения и возможность отказа простой фразой.
— Иммануил Викторович, как ваш работодатель я приказываю вам провести два месяца на любом заграничном курорте. Мы договорились? Вот и хорошо, не буду отвлекать вас от лечебных процедур.
Вернувшись к себе в кабинет, до раннего вечера князь разгребал поднакопившиеся за время его отсутствия бумаги, слегка обновив свою коллекцию фотокарточек в безымянной папке и полностью заполнив вместительную корзину для канцелярского мусора.
Донн-донн…
Куранты напольных часов пробили семь раз, напоминая хозяину сразу о двух вещах: первое — рабочий день у него ненормируемый. Второе — пришло время для небольшой прогулки. Вернее, для очередной деловой встречи.
"Хорошо еще, что идти недалеко. Скорей бы уже Луцкой свою эпопею с движком закончил, да показал хоть какой-нибудь приемлемый самобеглый результат. По такой пылюге или лужам, лучше уж плохо ехать чем хорошо идти…"
Еще полгода назад небольшой двухэтажный особнячок в Сестрорецке ничем не выделялся из недлинного ряда своих соседей по улице — слегка обшарпанные серо-коричневые стены, нещадно скрипевшие ступеньки крыльца и окна, добрую половину которых открыть было просто невозможно, до того перекосило фрамуги. Все изменилось буквально в два дня: все покрасили свежей краской нежно-лимонного цвета; разбили небольшой палисадник с цветами; и привели в порядок все, что только можно было привести. А что нельзя, то просто заменили. Те, кто знал скуповатого домовладельца, совершенно не ожидали от него такой заботы о своей собственности (да он и сам от себя не ожидал, если честно) но только так он смог заполучить себе хороших квартирантов — и то, пришлось изрядно побегать в фабричную управу. В Сестрорецке все заинтересованные лица давно уже знали условия, на которых князь Агренев снимает для своих сотрудников жилье, и так же давно организовали негласную, но от этого не менее свирепую конкуренцию — больно уж выгодно было сдавать жилье именно фабричным служащим. Не торгуются, имущество не портят и не скандалят из-за пары дополнительных копеек истопнику, плата поступает без напоминаний и в срок. Что еще надо хорошему домовладельцу для счастья? Ну, разве что небольшой такой пожар у конкурентов…