"Нда, теоретик — и этим все сказано. Нет, он конечно и в практической стороне вопроса "волокет" — эвон как, с ходу выдал свои прикидки по финансированию, и какие ему приборы нужны для полного и окончательного счастья. Но для меня этого все же маловато. А вот его ассистенты, капитан Троицкий и студент Рыбкин, в этом плане куда как более перспективны, особенно последний. По глазам видно — очередной фанатик своего дела. Ладно, будем надеяться на лучшее, и готовиться к худшему"
Под худшим аристократ подразумевал то, что аналогичные исследования велись и за границей, причем сразу в двух местах — в Англии и САСШ. Так что список иностранных ученых, о коих следовало позаботиться, дополнился сразу двумя фамилиями: к господину Парсонсу, работающему над усовершенствованием своих паровых турбин, добавился сэр Оливер Лодж, а в САСШ над проблемами радиотехники трудился никто иной как Тесла. Ну и Маркони, можно сказать, что цель номер один. Так же под вопросом, и совсем по другой теме, была дальнейшая судьба не сильно известного пока Рудольфа Дизеля — если он не согласится на сотрудничество, конечно…
— Сергиевская, вашсиясь, приехали.
Ловко поймав полтинник, извозчик огляделся и почти моментально замер в неподвижности — немного сгорбился, застыл и только бдительный взгляд, наподобие локатора обшаривающий улицу в поисках очередного клиента, не давал принять его за живую статую. У прислуги будущего компаньона князя Агренева, по всей видимости, тоже было что-то такое с глазами — во всяком случае дернуть за ручку звонка Александр так и не успел, дверь особняка открылась гораздо раньше.
— Как прикажете о вас доложить?
Узнав, что к хозяину на огонек завалился князь Агренев, солидный и очень неторопливый в движениях лакей тут же пригласил следовать за собой, но перед этим принял перчатки и шляпу. Хотел было покуситься на трость, но взглянул на Александра и передумал — гость на нее действительно опирался, а не легкомысленно вертел в руках. Недолгое путешествие по мраморной лестнице, проходным залам и широкому коридору, и на Александра взглянуло шесть мужчин. Хозяин дома, господин Нечаев-Мальцев, сухопарый человек лет шестидесяти, лысый, с седой козлиной бородкой и подозрительно ласковыми голубыми глазами, тут же двинулся к гостю — с целью представиться самому (с помощью спешащего на помощь Сергея Ивановича) и представить остальных гостей. Молодого графа Игнатьева, безусого широколицего брюнета (и к тому же очень похожего на студента); изрядно пожилого и философски-спокойного князя Юсупова; не менее пожилого и чем-то озабоченного банкира и купца Губонина, в глубокой задумчивости наглаживающего свою седую бороду; и еще одного Нечаева — по возрасту чуть старше новоприбывшего князя, представительного (и отчасти похожего своим обличьем как на Нечаева-Мальцева, так и на царствующего государя-императора), уже начинающего полнеть и лысеть брюнета с довольно-таки тяжелым взглядом серо-голубых глаз. И тростью — массивной, увенчанной изогнутой ручкой из слоновой кости, всем своим видом навевающей вполне обоснованные подозрения о наличии в ней остро заточенного клинка. А что? У самого Александра, к примеру, именно такая…