— Сколько времени у меня есть? Сами понимаете, Александр Яковлевич, такое решение принять нелегко.
— Я вас не тороплю. Но было бы неплохо, если наше дело решилось бы до моего отъезда.
"И если я хоть что-нибудь понимаю в людях, он будет резко положительный"
Оставив мерина там, где ему и полагалось находиться, то есть в отрядной конюшне, Александр слегка размял ноги в недолгой прогулке до своих апартаментов. Где был радостно встречен, всемерно обласкан и обильно накормлен (вернее, напичкан всякими вкусностями до состояния полного обалдения) чрезвычайно довольной Дарьей Ивановной, распространявшей вокруг себя тонкий аромат французских духов — судя по всему, подарок отставного ротмистра пришелся ей по душе. Разомлевший и отяжелевший, ее постоялец только и смог подняться к себе, кое-как пожелать петухе Ваське (его инкогнито разрушила сама хозяйка) тремя "снежками" спокойной ночи, и завалиться в кровать — завтра ожидался очень тяжелый день. Торжественный обед и большой прием с балом, это вам не вагон с углем разгрузить. По крайней мере, при разгрузке никто не заставляет искренне улыбаться неприятным личностям, и говорить исключительно на русском литературном.
— Ку-кар-реку!
Едва отошедший от последствий массированного переедания, и соответственно недавно заснувший, князь Агренев приподнял голову, шепотом оскорбил достоинство всех петухов и куриц на свете, и… перевернулся на другой бок.
— Кукарреку!!!
Александр, только-только начавший опять вкушать сладостный сон, разом потерял желание спать дальше. Непонятно как, но у него создавалось полное впечатление того, что пернатая сволочь активно пользуется жестяным рупором, ну или другим усилителем звука — до того противно и громко звучал крик.
— Ну погоди, жертва инкубатора!
Бросок — петух успел отскочить в сторону. Еще бросок, и комок земли разлетелся бесполезными брызгами земли по крыше птичника. Последний снаряд князь запустил в воздух только после нескольких примерочных замахов, подгадав момент, когда горластая вражина подставила ему свой правый бок. И опять не попал! То есть попал, но неудачно — наглый птиц, увидев летящий в него земляной "снежок", моментально вздыбил перья, и прямо на лету с воинственным клекотом долбанул его клювом. А потом еще и с презрением шаркнул по остаткам снаряда своей когтистой лапищей. Примерно с минуту постоялец и фюрер курятника наблюдали друг за другом, после чего Александр сплюнул за окно.
— Матерый!
* * *
Для офицеров четырнадцатой Ченстоховской бригады, обед в честь ротмистра князя Агренева стал настоящим праздником. И что самое ценное — нежданным, этаким живительным глотком воздуха, разбавившим приевшуюся рутину службы. Конечно, довольно скоро ожидалось Рождество, Новый год и все такое прочее. Но все эти мероприятия, если можно так выразиться, были привычно-плановыми, и никакого элемента новизны в них уже давно не присутствовало — а тут! Можно сказать, на пустом месте, всего за два дня, организовалось солидное по всем провинциальным меркам событие, участие в котором пожелали принять все офицеры бригады. И не только они: какой же праздник без прекрасных дам? А так же мадемуазелей, кокетничающих с мужественными пограничниками под бдительным присмотром родителей.