— Нет, не могу у вас есть, — потекли слезы.
— Пошто? — изумилась Уля.
— Мои на вас кляузу послали намедни.
— То мне ведомо! Да ты при чем, горемычная?
— Не чужие они! А и сродниться не получается.-
— То-то и оно! У их ни с кем не состоялось! Звери, не люди! И ты не сживешься!
А как же она? — глянула на живот.
— Коль Бог дал жизнь, подарит и судьбу. Она не от человеков. Не бери в голову худое. Все образуется, — успокаивала Фаину.
— Бабуль! Как образуется, коль дитю никто не рад? Ничего не хотят для него делать, покупать. А и мне без спросу ничего не велено, — испугалась баба своей откровенности.
— Все у тебя будет. И дитя ни в чем отказу не познает, — сказала бабка, глянув в глаза Фае.
— Ой, миленькая моя! Не то ребенку, самим себе всяк кусок сто раз посчитают. Такие не расщедрятся никогда! — не поверила Фаина.
— От них серед зимы горсти снега не выманишь. То верно сказываешь, — раскинула карты Уля и, глянув на соседку, рассмеялась: — А ништяк — твоя доля! Не турбуйся! Не хуже других! Только не давай себя седлать. Держись бабой, а не кобылой тягловой. Не срывай пупок. Возьми вот эти коренья. Завари с чаем, дай обоим на ночь попить. Да вот этот заговор скажи. Запомни его, Он — для тебя. От жадности и ругливости, для покоя в семье. Чтоб считались с тобой и уважали.
Долго говорили женщины, позабыли о времени. А между тем старик проснулся. Позвал Фаину, та не откликнулась. В огород вышел, поискал. Тоже нигде не увидел. И сел на крыльце ожидать Жорку. Тот с минуты на минуту должен был появиться. Отец решил враз огорошить и разлучить с женой.
Ульяна, выглянув в окно, старика увидела. Все поняла. Провела Фаину мимо густых смородиновых кустов, показала, где можно незаметно в спину деду зайти:
— Скажи, что заспалась в огороде. Там — в малиннике. Да поласковей будь. Постарайся чаем напоить.
Но едва старик услышал шаги за спиной, подскочил как ужаленный:
— Где это носило тебя, сучье семя? Где таскалась?
— В малиннике сморило, папаша! Простите! Проспала! Сама не ведаю, как так получилось?
— Я искал, тебя там не было! Не иголка…
— Куда делась бы? Мне дальше огорода ходу нет.
— Не знаю, где валялась! Сколько времени тебя звал, искал, не услышала? Я б глухого поднял! Знать, не на своем огороде была! С кем-то спуталась!
— Послушайте! С таким пузом даже Жора отдельно спит. А вы про блуд! Как можно?
— То Жора! Он дурак! А вот тот, с кем ты была… Пускай сын решает. Но я тебя в дом больше не пущу! — сказал, как отрезал.
— Папаша! За что? — взмолилась Фаина.
Старик торжествовал. Он давно искал хоть какой-нибудь повод избавиться от невестки. Все растущий живот не давал ему покоя. Он не мог смириться, что в его доме должен появиться ребенок, а с ним расходы, беспокойство, неудобства.