Похитив ее, барон испугался ее болезни и требовал, чтобы она прекратила лить слезы. Он бранил ее, но Ханна не могла перестать плакать.
Потом лейтенант спас ее. Он заботился о ней, не упрекал и обнимал ее в темноте.
Ханна запахнула шаль на груди. Она не знала, что о нем думать. Он спас ее честь, но украл у нее поцелуй.
Жмурясь от яркого утреннего солнца, Ханна увидела Майкла Торпа у конюшен, он ждал, пока грум приготовит ему коня.
Почти против ее воли ноги понесли Ханну к конюшням. Она не имела ни малейшего представления о том, что скажет лейтенанту.
Взгляд зелено-карих глаз лейтенанта был усталым, щеки покрылись темной щетиной. Белый галстук был развязан у него на шее, а шляпу он держал в руках.
Ханна наклонила голову в приветствии, и грум, как полагается, отошел, чтобы дать им поговорить. Она говорила очень тихо, чтобы слуга не смог подслушать их.
— Я рада, что мой отец не убил вас.
Майкл пожал плечами и натянул перчатку для верховой езды.
— Меня не так-то легко убить.
Ханна обнаружила, что ее внимание приковано к его длинным пальцам, и вспомнила о руке без перчатки, ласкающей ее затылок. Никто прежде не вызывал в ней подобных чувств, ее кожа загорелась от воспоминаний: о непривычных ощущениях.
Она закрыла глаза, стараясь собраться с мыслями. Затем вспомнила то, что ей действительно нужно было ему сказать.
— Я так и не поблагодарила вас за свое спасение. Для меня это много значит. Несмотря на последствия.
Лейтенант слегка кивнул, словно не зная, что ей сказать. Он не ответил на слова благодарности и лишь бросил взгляд на дом.
— Лорд Ротбурн сказал, что вы выходите замуж за Белгрейва.
Ханна напряглась.
— Мой отец готов выдать меня за любого титулованного джентльмена, который пройдет через ворота к нашему дому. — Она смотрела ему прямо в глаза. — Я этого не сделаю. Ему придется силой тащить меня к алтарю.
— Я думал, вы послушная дочь.
— Только не в этом.
Ханна едва могла поверить что произносит такие слова. Это так не похоже на нее, но она не могла избавиться от ощущения, что ее жизнь разбита.
Послушание ни к чему ее не привело. И прямо сейчас ей хотелось высказать свое разочарование кому-то, кто мог ее понять.
— Почему это происходит? — прошептала она. — Что такого дурного я сделала?
— Ничего, — уверенно ответил лейтенант.
Его рука потянулась было к ее руке, но он отдернул ее, словно вспомнил, что это неприлично.
— Единственная ваша вина в том, что вы дочь маркиза.
— Как бы мне хотелось, чтобы я ею не была. — Ханна опустила голову. — Как бы мне хотелось, чтобы я была обычной женщиной. Тогда у меня было бы больше свободы.