Джон провожал ее долгим восхищенным взглядом, пока она шла через всю комнату.
— Здравствуйте, я — Бетси Шепард-Вудбери, племянница Майка, — сказав это, миссис Шепард-Вудбери протянула ему свою тонкую руку.
Она была бледна, и слегка тронутые тушью ресницы не могли скрыть покрасневших глаз. Однако озарившая лицо улыбка осталась прежней — сияющей, победоносной. Теперь Джон как следует разглядел Бетси: ее лицо оказалось еще бледнее, чем было в церкви, губы плотно сжаты, хотя в них и затаилась улыбка. Она глядела на него с откровенным любопытством и вместе с тем чуть раздосадованно, ибо никак не могла вспомнить, откуда ей знакомы эти черты.
— Добрый вечер, Бетси, — промолвил Джон, пожимая ее задрожавшую вдруг ладонь.
Бетси как зачарованная смотрела на золотую цепочку у него на запястье. Украшение до странности напоминало тонкий браслет, который Джон преподнес Бетси на Рождество в год ее шестнадцатилетия. Подарок она потом вернула Джону вместе с тремя его письмами.
Невозможно, чтобы это был тот самый браслет, подумала Бетси. Ее рука все еще оставалась в его ладони. Неужели это он — ее первая любовь? Но даже у самонадеянного Джона вряд ли хватило бы смелости вновь появиться в этих местах. Особенно сегодня вечером. Однако его трагические глаза, сурово нахмуренные брови, прерывающийся, чуть хрипловатый и такой знакомый голос… Последние сомнения рассеялись…
— Джон?!
Не в силах произнести ни слова, он кивнул. Но через секунду попытался отделаться шуткой, которая не очень-то ему удалась.
— Обычно в подобных непредвиденных случаях я говорю что-нибудь вроде: "Давненько мы не виделись!"
Бетси высвободила руку, но взгляд был все еще прикован к нему.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она так, словно они только вчера расстались.
Ее спокойствие поразило Джона. Раньше Бетси совсем не умела скрывать свои чувства.
— Пришел проститься со старым другом.
— Ты и Майк никогда не были друзьями, особенно после того, что ты совершил много лет назад.
— Прости, но Майк не был столь злопамятен, как ты.
Бетси гордо вздернула голову, ее глаза потемнели.
— Думаю, у меня есть право на такое утверждение, согласись! Ведь это ты убил моего отца.
Глаза Джона наполнились гневом; казалось, что вот-вот разразится гром и засверкают молнии. Стало жутко, по спине побежали предательские мурашки.
— Я надеялся, что мы оставим прошлое в покое и поговорим о Майке. Мне будет тяжело без него.
Возмущенная Бетси покачнулась от негодования, и шелк ее длинного траурного наряда как-то угрожающе зашуршал.
— Мне тоже, Джон. Так же тяжко я тосковала по своему отцу все эти долгие годы.