Она с силой потянула простыню и выдернула ее из-под Джона, затем взяла стакан.
— Вот сначала выпей.
— Что это?
— Мне кажется, вода, хотя вполне может быть чистая водка. Наверное, тебе придется попробовать, чтобы узнать.
— Очень забавно.
От Бетси веяло ароматом роз, как от подушки, на которой он лежал.
— Я не люблю таблетки. Я наглотался их на всю жизнь за последний год.
Каким-то образом Джону удалось усесться на подушки повыше.
— Но парочка целебных пилюль тебе не помешает.
Бетси подняла его руку и положила таблетки ему на ладонь.
— Это от чего?
Она показала ему этикетку на пузырьке.
— Врач дал рецепт, помнишь?
— Я выбросил его в корзину для мусора.
Джон смотрел на Бетси с подозрением.
— Знаю, но рецепт я вытащила и заказала лекарство.
— Зачем?
— Затем, что у тебя всегда было больше отчаянной храбрости, чем здравого смысла.
Как всякий скептик, Джон уверовал, что где-то на жизненном пути он растерял и то и другое. Внезапно им овладела шальная мысль: притянуть ее к себе на кровать и предаться любви, чтобы утолить сильнейшую из своих болей — обладать телом и душой Бетси.
— Перестань смотреть на меня умоляющими глазами, Стэнли. Я привыкла к упрямым негодникам вроде тебя и не уйду из этой комнаты, пока ты не примешь лекарство.
— А что, если я скажу: не желаю, чтобы ты уходила? Если потребую: хочу, чтобы ты забралась сюда ко мне?
Его умоляющие глаза гипнотизировали Бетси, не давая уклониться от ответа.
— Я бы ответила, что это было бы большой ошибкой, — мягко сказала Бетси.
— Неужели ошибкой? Почему?
Взгляд Джона продолжал гипнотизировать. Бетси почувствовала его невыразимую нежность.
— А ты разве не знаешь? Случайные половые связи теперь рискованны.
Глаза Джона потемнели.
— Поверь мне, Рыжик, врачи в главном госпитале Сан-Франциско исследовали меня вдоль и поперек, проверяя все, что только возможно. Они меня даже к кровати привязывали, будь она проклята. И все, что удалось обнаружить, — это негодные коленки да замедленное сердцебиение.
Бетси злилась на себя: она позволила вывести ее из равновесия. Она с опаской посмотрела на дверь, которую закрыла за собой, чтобы их голоса никто не услышал.
— Я рада, но…
— А как у тебя? Есть какие-нибудь постыдные заболевания, о которых мне следовало бы знать?
Бетси оскорбилась, сочтя его вопрос непозволительной дерзостью.
— Конечно нет!
Он приподнял бровь.
— У тебя двойной стандарт, Рыжик? Я думал, ты современная женщина, лишенная предрассудков.
— Этого я не отрицаю, но я не сторонница случайных интимных связей.
— И я не проповедую таковых! Речь-то идет совсем о другом!